– Слушай, дорогая, в этом случае ты была бы не первой из тех, кто очаровался Деметриосом. Он умеет внушить чувство, что ты особенная. Но это верный путь к разбитому сердцу, клянусь тебе.
– У вас совершенно неверное представление.
Схватив тарелку с греческим салатом и куриными шашлычками, Шона отправилась на палубу и с задумчивым видом принялась за еду.
Вверху, сквозь дымчатое стекло мостика, она видела Деметриоса и капитана Элиаса, склонившихся над картами.
Он на мгновение поднял взгляд, и Шоне показалось, что он видит ее и сейчас помашет рукой, но вместо этого он отвернулся. У нее упало сердце. Шантель была права: глупо было думать, будто тот поцелуй что-то значил для него.
На следующее утро Джереми перехватил ее, когда она наводила порядок в бельевом шкафу.
– Шона, ты понесешь это в каюту Деметриоса? Заодно захвати телекс, он сказал принести его, как только придет, это срочно. Еще он просил кофе, так что сделай доброе дело.
Меньше всего Шоне хотелось видеть Деметриоса – она убедила себя в том, что он, весело проведя время в ее компании, больше не хочет иметь с ней дела. Тем не менее на подступах к его каюте в животе у нее затрепетали «бабочки».
Она постучала, но ответа не последовало. Решив, что он, вероятно, в душе, она оставила телекс на столе вместе с кофейным подносом и уже собиралась уйти, но тут дверь ванной открылась и появился Деметриос. Его бедра были обернуты полотенцем, другим он вытирал волосы.
– Это что, долгожданный телекс? Кофе тоже кстати. Нальешь мне? Я слегка припозднился.
Он бросил полотенце и расположился на диване, совершенно не придавая значения тому, что сидит с голой грудью. Шона опустила глаза, с сосредоточенным видом налила чашку и подала ему.
– Присядь, не маячь. Так ты получаешь незаслуженное преимущество.
– Вы не одеты.
– Не будь ханжой. Тебе что, никогда не случалось видеть мужскую грудь?
Его голос звучал раздраженно и сердито.
– Может, мне лучше уйти? Уверена, у нас обоих много работы.
– Ты, Красавица, всегда такая спокойная и собранная? – ледяным тоном поинтересовался он, глядя на нее с обидой и высокомерием.
Озадаченная его раздраженным тоном, Шона замерла. Пусть она наивная, простодушная и из скромной семьи, но за что такое неуважение? Она вскинула подбородок.
– Я наемный работник и, как вам отлично известно, не могу дать отпор, но скажу напрямик – вы ведете себя грубо. Если я больше не нужна, я ухожу.
Она повернулась на каблуках и пошла к двери. Сердце, взволнованное неожиданным конфликтом, забилось быстрее.
– Стой! Подожди!
Он вскочил с дивана и перехватил ее у самой двери, мешая выйти.
Она посмотрела на него с вызовом, давая понять, что не боится.
Он улыбнулся, взгляд ореховых глаз потеплел и исполнился сожаления, лицо смягчилось.
– Я должен извиниться. Прости. Ты совершенно права, наверное, я встал не с той ноги.
Шона,