– Нет…. Я не могу так умереть. Я должен им помочь.
Мои глаза открылись. Легкие жадно стали поглощать кислород. В полубреду я пошел дальше, оставляя за собой длинный кровавый шлейф. Неожиданно рука, выставленная в сторону, нащупала в дверном проеме что-то твердое. Я облокотился на блокирующий проход шкаф, подталкивая его вовнутрь. Он заскрипел, наконец подаваясь вперед, и я заполз в комнату, задвигая его обратно. Добравшись до медицинского ящика, вылил весь флакон обеззараживающей жидкости на рану, и, хрипя от боли, туго перебинтовал бедро. Весь перемазанный в крови, откинул голову назад, едва слышно рассмеявшись. Но притупленные чувства дали сбой – и я даже не успел понять, что произошло. Из ниоткуда передо мной возник человек, укутанный в большой плед. Его пальцы сжались на моей шее. Вся комната наполнилась знакомым синеватым светом.
– Ты в гостях. Ты у меня дома. Не стоит так себя вести, – прошептал он, не поднимая головы. – Ты всех разбудишь. Будь потише, они уже спят.
Я повернул глаза и увидел на кровати два тела, заботливо укрытых одеялом.
– Твой… танзанит… работает?
– Конечно, а как же. Ты тоже можешь. Включи. Включи. Включи, – забормотал он, тряся меня за правую руку. Его пальцы начали сжиматься и разжиматься в определенной последовательности. – Пальчиками раз, два, три. Все просто. Все просто, не так ли?
Плед сполз у него с головы, и он поднял на меня свои безумные глаза.
– Ты… – его рот открылся от удивления.
Передо мной на корточках сидел тот самый одноухий рабочий.
– Хватит… я… задыхаюсь.
В глазах потемнело. Я подтянул здоровую ногу и со всей силы оттолкнул его, раздаваясь громким кашлем. Он со всего размаха ударился затылком о край стола, развалившись на полу.
– Ты ранен.