– Чем завершились ваши опыты с соленым картофелем?
– Подождите, придет Георг Фридрих – он объяснит, чем они завершились. Главное – наши результаты совпали. Мы вместе начали новую серию опытов. Карл Готлиб! Ты не заснул ли часом?
Мальчик отозвался из-за двери – обещал немедля подать кофей со штруделем. Слово «штрудель» очень обрадовало Косолапого Жанно, чуть ли не до истечения слюнок на подбородок. И Косолапый был прав – следовало срочно заесть все неприятности чем-то вкусным.
– Карл Готлиб! – крикнул он. – Ступай сюда! Я дам тебе денег – выбежишь на Ратушную площадь и купишь пряников и перечного печенья!
– Но сперва – кофей! – распорядился Давид Иероним. – Не хотите вместе со мной заглянуть к герру Струве? Я предупреждал его, что ему нельзя есть жирное, да он и сам это знает. Извольте радоваться – любящая супруга уговорила его съесть огромный кусок жареного поросенка. Хорошенький подарок на Рождество! Вот еще один случай в мою копилку.
– Что вы собираете?
– Неприятности, которые дамы причиняют мужчинам, – и тут Гриндель рассмеялся. Маликульмульк отметил – Давид Иероним впервые дал понять, что его одиночество объясняется давним и неудачным любовным приключением. Но думать об этом не стал, потому что вспомнилась Варвара Васильевна. А где княгиня – там и скандальная пропажа дорогой скрипки…
Встал вопрос: рассказывать ли про эту беду Гринделю и Парроту?
Как бы ни хотела княгиня утаить неприятность от рижан, а раз привлекли к розыску Управу благочиния – к вечеру об этом будет знать вся крепость, наутро – предместья. Догадавшись, что прием в Рижском замке обсуждается всеми водовозами, Варвара Васильевна снова придет в бешенство и ткнет перстом в виновника кражи, в разгильдяя, который не уследил за синьорами Манчини и скрипкой в их руках.
Давид Иероним простодушен, но добр и умен. Паррот строг и в строгости своей жесток – не терпит рядом с собой пороков. Но Паррот способен стать опорой слабому, этого у него не отнимешь. Однажды эти двое бескорыстно помогли недотепе-философу; может статься, и от смерти спасли.
Стало быть – осталось лишь дождаться.
Паррот со своими мальчиками пришел, когда были съедены и штрудель, и пряники, а сюртук Маликульмулька покрылся едва ли не вершковым слоем крошек от перечного печенья.
– Герр Крылов? С минувшим Рождеством вас, – сказал Паррот. – Давид Иероним, собирайся, мы идем в «Лавровый венок». Присоединяйтесь, Крылов. Мы обошли все балаганы на эспланаде и так проголодались, что съели бы жареного кабана.
Крылов улыбнулся мальчикам – Вильгельму Фридриху, которому в январе должно было исполниться двенадцать, и десятилетнему Иоганну Фридриху. Оба уродились в отца – эта нездешняя смуглость, которой не даст летний загар, эти очертания