– Никогда не думал, что на женских туфлях есть шнурки, – сказал я, кивнув на ноги Вещевой, которые были обуты в чёрные туфли на низком каблуке. – Вот ваша серёжка.
Отдав Ольге её вещь, я пошёл дальше, чувствуя на себе виноватый взгляд красавицы. Эх, намучается кто-то с ней.
– Сергей… Сергеевич! – позвала меня Ольга.
– Да, слушаю вас, – медленно повернулся я, когда Вещевая подходила ко мне ближе.
Ну, вот и молодец! Сейчас наша сестра милосердия должна сказать, что была не права. Мол, прости, Серёжа, и давай поужинаем в нашем общежитии. Романтический стол со свечами на кухне, макаронами-рожками из красно-белой коробки и молочными сосисками. Хотя, нет! Мне больше по душе сардельки.
– Вы… вы углублённый медосмотр не прошли. Если завтра не пройдёте, буду…
Вот только скажи «это», и я тебя убью, Айболит в юбке!
– Если не пройдёте, то я… я вас отстраню от полётов, – быстро протараторила она окончание фразы и заспешила вперёд по коридору.
М-да, зато задницау неё – огонь!
В общаге первым делом я принял душ и планировал лечь поспать. Да только как тут отдохнёшь, если за стенкой кураж-бомбей с самого утра.
Ритмы Битлз и Антонова, звон стаканов и танцы – знатное застолье там идёт. После нескольких минут безуспешных попыток уснуть, решил прибегнуть к самому лучшему снотворному в авиации – чтению учебника по аэродинамике.
Не заметил, как провалился в сон. Палящее солнце сверху, а под крылом снега горных хребтов. Мой самолёт прекрасно себя ведёт в простейших условиях и ничто не может нарушить этой безмятежности.
Сильный удар в правый бок и вот всё закрутилось. В кабине дым, а я не слышу самого себя. В ушах только сирена, а над головой пронёсся чёрный самолёт…
Проснулся я от громкого стука в дверь. За окном уже темно, а на часах девять вечера. Соседи по-прежнему на волне радости и не знают печали.
К чему был этот сон? Причём здесь какой-то самолёт.
– Серый, я долго буду ждать? – кричал Марик пьяным басом, колотя в дверь.
Не самый желанный гость, но не открывать тоже нельзя.
– Чего тебе? – спросил я, открыв дверь.
– Поговорить хочу… ик, – еле стоял на ногах Барсов. – Ты чё, такой… ик… крутой, что сразу духов с пушки расстрелял?
– Так уж сложилось. У тебя всё?
– Не-е-ет! – крикнул он. —Я…я более перс… пекперс… венти…
Сомневаюсь, что в таком состоянии он сможет сказать слово «перспективен».
– Я более хорош. А ты лишь сосунок…, – сказал Марик и припал к стене.
– У тебя всё? – спросил я.
– Нет, мы ещё… не договорили!
Разговаривать дальше не было смысла. Я перекинул руку Марика поверх своей шеи и довёл это пьяное тело до его комнаты. Там по-прежнему был праздник. Трое мужиков рассуждали о проблемах с женщинами и о пути коммунизма. Очень схожие темы, хочу заметить.
– Чего празднуете? –