Не заметив очевидной красоты, Генка неаккуратно разлил по кружкам, забрызгав местами белоснежную скатерть и поднялся.
– Милые девочки, Оля, Наташа, от души поздравляем вас с наступающим Новым годом! Желаем вам здоровья, любви и счастья… Ура!
– Спасибо, мальчики! – загремели кружки. – Наше счастье в том, чтобы вы возвращались живыми!
Поставив пустую кружку на белую крахмальную скатерть из больничной простыни, Егор проглотил водку, тыльной стороной ладони вытер рот и, опустив глаза, принялся за винегрет.
– Как у сапёров дела, Егор? – спросила Наташа Шнеур, подперев руками голову, глядя ласковыми внимательными глазами на то, как Егор уплетал салат.
– Нормально, – пожал он плечами.
– Страшно, наверное?
– По–всякому, – мотнул он головой.
– Гена тоже ходит на разведку в город? – обратила она взгляд на Кривицкого, который шумно балагурил с Русаковой.
Егор оглянулся: Геннадий Васильевич этим вечером чувствовал себя на коне.
– Нет, – подумав, сказал Егор, – он же не сапёр. Он повар.
– И я об этом. Не заставят его этим заниматься?
Егор прикусил губу.
– По правде сказать, всякое может быть, – рассудительно заговорил он. – В конце концов он служит в сапёрной роте, а это зачастую расценивается, будто человек бессознательно наполовину овладел опасной профессией. Хотя, за его стряпню во время штурма города, я бы сам сослал его на минное поле.
– Что случилось во время штурма? – с интересом спросила она.
– Да, – отмахнулся Егор, – это я так. Один забавный случай вспомнил.
– Расскажешь?
– Если хотите, –