Отворачиваюсь. Наглый мальчишка. Арман совсем другой. Он взрослый, сильный, уверенный, знает что хочет от жизни… одним словом он – другой.
Расправляю плечи. Не дело бояться и стесняться. Нужно показать, что я сильная! С сильными считаются и не издеваются над ними.
И в спину летит:
– Буду называть тебя Азой, мне больше нравится.
Не отвечаю. Меня всю потряхивает от этого взгляда в спину, жжёт лопатки. Ведёт себя неподобающе, несмотря на то что его уже успели одёрнуть братья. Наглый хам!
В душе разворачивается целая буря. Если бы не была настолько вышколена воспитанием, я бы вспыхнула, сказала! Но… мама всегда говорила, что удел женщины – терпение.
Аллах, дай сил терпеть! Чувствует моё израненное ожиданием сердце, что просто в их доме мне не будет. Остаётся надеяться, что Давид максимально занят в университете и мы не будем часто встречаться, только на редких семейных посиделках.
А ещё я надеюсь, что Арман частый гость в родовом доме. Иначе просто не знаю, что мне делать и как не выть от осознания, что я близко и в тоже время он не где-то там в доме, пусть хотя бы за стенками…
Следующий час я посвящаю вялым сборам, общением с подругами, что не забыли уточнить как там новь прошла и мамой. С мамой было приятнее, она не стала спрашивать о том, как прошло, она спросила, как я.
– Хорошо мама, всё хорошо.
– Доченька, знай я люблю тебя. И ещё хочу, чтобы ты знала. Ты можешь ко мне обратиться в любой момент.
Киваю и улыбаюсь. Мама…
– Фархад хороший человек, мам.
В этот самый момент входит мой мрачный муж и хмыкает, услышав последнюю фразу, а у меня почему-то ёкнуло место вчерашнего пореза.
– Дай Аллах, дай Аллах дорогая.
– Мамочка, мне собираться нужно, я перезвоню тебе перед взлётом.
– Да, конечно. Обязательно позвони, мама будет волноваться.
– Позвоню.
Фархад прислоняется плечом к косяку, осматривая комнату. Нервно поправляю платок на волосах. Муж цепляется взглядом за моё движение и неожиданно произносит:
– Это не обязательно. У меня нет такого требования. Если ты хочешь, можешь его не носить совсем.
Сказать, что у меня отпала челюсть, значит ни сказать ничего.
То есть СОВСЕМ не носить? СЕРЬЁЗНО!?
Как бы не был велик соблазн, перед вылетом оставляю всё как есть. Не хочу, чтобы кто-то из знакомых сразу же доложил родителям.
Из арендованного дома выходила в платке, гордо расправив плечи и спрятав глаза под огромными очками. Невеста ведь должна быть счастливой? Правда ведь? Я счастлива не была, но улыбалась всё равно. Пусть думаю иначе, никого не впущу в свою голову.
Вышла