В конце концов мастер выдает заветное: «Все готово, вот зеркало, смотрите». Я свешиваю затекшие ноги с кушетки, неуверенным кусочком растопленного масла стекаю на пол, с трудом попадая ступнями в резиновые тапочки, и нетвердой походкой подхожу к отражающей поверхности. Зеркало без всяких просьб с почтением показывает, кто на свете всех прекрасней и милей. Это я, с восхищением глядящая на работу мастера. Татуировка выполнена безукоризненно, и я точно знаю, что это не последний мой сеанс здесь. С придыханием выдаю: «Это прекрасно», после чего красивая девушка модельной внешности, которая проводила эти археологические раскопки, начинает заклеивать татуировку заживляющей пленкой.
Теперь остается только оплатить ее работу, одеться и отправиться домой. Я сажусь в такси, всем телом трясясь от объятий озноба. Но оно того определенно стоило. Я хочу еще.
Давно не виделись
«Давно не виделись» – это порывистые, как слезы нетерпения, и осторожные, как котенок на новом месте, лишь бы не спугнуть, объятия. «Давно не виделись» – это держаться за руки под спешащий разговор о пустяках и полный понимания о самом важном обмен взглядами, пока речь задиристым пони скачет по ухабам повествования о житейском. «Давно не виделись» – это быть предельно честным, говоря на прощание о том, сколько радости принесла эта встреча.
Я забралась под покрывало и свернулась под его мягким теплым покровом калачиком, чтобы в душной тесноте помечтать о других предстоящих первых встречах после моего долгого отсутствия с дорогими сердцу людьми. С кем-то они будут окрашены в яркие цвета взрывами смеха, с кем-то останутся носить нежный акварельный окрас безмолвной близости, с кем-то будут прошиты раскаленной докрасна железной ниткой жарких споров. Мне хочется соткать себе это покрывало любви из лоскутов первых встреч, но торопиться в этом деле нельзя, чтобы не пойти ко дну в море сильных впечатлений. А перегнуть палку будет очень просто, ведь в момент первого глотка из чаши взаимной близости наступает момент ненасытности, заставляя, захлебываясь в собственной жадности, делать слишком большие глотки, которые приведут только к рвоте пресыщения, но никак не к чувству благодарной наполненности.
Внутренняя пустота часто заставляет человека совершать излишние и, если присмотреться, странные телодвижения.