– Дальновидно, – Рихард, немного успокоившись, одобрительно улыбнулся: – Свой чужой шпион никогда не помешает. А когда ожидается гость?
– Пока не знаю. Скоро. Но пока забудь о нем, – она отодвинула доску и, положив руки на стол, опустила на них голову: – Как же у тебя одиноко, Рихард… Как ты тут живешь? Заведи себе кого-нибудь. Девушку… – на лице появилась хитрая улыбка, – или хоть собаку.
– Не надо, – коротко сказал Ланн.
На секунду изящные брови удивленно приподнялись. Потом Госпожа Президент снова улыбнулась и вздохнула:
– А ты не меняешься. Мой большой злой волк.
Она отошла к окну. И только тогда, обернувшись через плечо, спросила:
– Как там Карл? Ты не жалеешь, что он теперь твой помощник? Не обижаешь?
Рихард потянулся за сигаретами. Ответить ему было нечего. Гертруда Шённ по-прежнему наблюдала за ним. Потом вернулась к столу, наклонилась, почти вплотную приблизив губы к его лицу, и прошептала:
– Я люблю тебя, Рихард. Очень. Но если я узнаю, что…
– О чем ты?
Она выпрямилась, не сводя с комиссара взгляда:
– О том, что людей не спасают из огня, чтобы потом издеваться над ними. А я очень хорошо знаю, как ты умеешь последнее. Ричи, не забывай, к этому человеку у меня особое отношение. Ты ведь помнишь, кем был его отец. Так вот, если с герром Ларкрайтом что-то случится по твоей вине… или по чьей-либо еще, а ты не помешаешь… я убью тебя. Припомню все мелкие нарушения устава, которые ты допускал, и их будет достаточно для расстрела. После этого я продолжу тебя любить, но тебе уже будет все равно.
Он невольно улыбнулся:
– Не горячись. Я стараюсь. Просто с ним тяжело.
Гертруда смотрела сверху вниз:
– Какой ты все-таки дурак, Рихард.
Он пожал плечами:
– Может быть. Но за это не расстреливают.
Она медленно направилась в коридор и уже у двери ответила:
– К сожалению. И не нужно меня провожать.
Маленькая разбойница
Можно сказать, что мое пробуждение было приятным. Потому что впервые за последние четырнадцать лет я проснулась в кровати, на подушке и накрытая одеялом. Правда, у меня немного ныла челюсть – напоминание о встрече с Котами. Но все остальное, казалось, было в порядке. Кто-то обработал мои ссадины, и теперь они почти не болели.
На улице по-прежнему было темно, и времени могло быть как десять вечера, так и шесть утра. Почему-то мне хотелось верить, что сейчас все же десять. Может быть, Карл Ларкрайт тогда не выгонит меня из своего дома сразу?
Я слабо помнила, что произошло, когда почти потеряла сознание от удара. Кажется, Джина с Леоном меня все же догнали, и брат уже собирался взвалить меня на плечо, в то время как сестра стала кому-то звонить. И в этот момент на нее прыгнула здоровенная рыжая собака. Точнее, собака лишь показалась мне огромной, а потом я узнала Спайка, сеттера инспектора Ларкрайта. Но даже тогда я и подумать не могла, что он сам появится