Спецоперация. Полтора года спустя. Геннадий Алёхин

Тем более у нас сейчас есть и беспилотники, и другие средства разведки. Тут ничего не надо выдумывать.

      Второе. Есть такие понятия, как «военная хитрость» или «дезинформация», которая вбрасывается через публичные заявления политиков, военных или журналистов. Так вот, украинская армия в какой-то степени купилась на нашу хитрость по Херсону. Видимо, они подумали, что мы спешно проводим эвакуацию на другой берег Днепра. Но оказалось, что мы не только можем удерживать плацдарм, но и планируем проводить наступательные действия с подходом подкреплений. Где конкретно будет наноситься удар, на каком направлении, знают только в Генштабе и в штабе Объединенной группировки войск на Украине.

      Третье. Конец сентября – октябрь включительно показали, что у ВСУ тоже силы не бесконечны. Они не могут в таком темпе вести наступательные действия, как это было в сентябре на харьковском направлении. Видимо, у них возникли большие проблемы с усилением.

      Два корпуса уже принимали участие в наступлении под Харьковом и на Красный Лиман. Хочу подчеркнуть, что они использовали целые подразделения, состоящие из наемников (под Харьковом много поляков и румын). Хочется напомнить, что еще в апреле именно в Харькове было большое число наемников из Польши. По улицам города спокойно разъезжали бронемашины с двумя флажками – польским и украинским. Более того, если раньше в составе ДРГ противника было два-три поляка, то сейчас на харьковском направлении такие отряды из 12–15 человек полностью состоят из польских наемников. Но уже появилась достоверная информация, что поляки не могут поделить серую зону с этими уродами из «Кракена» и что между наемниками и нацистами происходят стычки и перестрелки.

      Почему? Все очень просто. И те и другие занимаются самым обыкновенным мародерством. Они грабили жителей элитных поселков (Старый Салтов, Печенежское водохранилище, Травянское водохранилище) и, видимо, что-то не поделили.