И этот, до чего же гадкий и мерзкий тип, всё это в себе прикрывающий наглядной привлекательностью и даже в чём-то интересной изобретательностью природы в плане его харизмы и обаяния, начинает провоцировать Жанну на природные рефлексы, которые в случае опасности готовы в ней возобладать. И они бы сработали, если этот ловкий на манипуляции женским сознанием тип, не использовал мунипулятивную ловушку, заинтриговав Жанну предложением сообщить только ей одной свою личную тайну, а это значит, нужно говорить ей прямо на ушко с этими прекрасными серьгами. В общем, коварен дьявол во всех этих деталях, используя для привлечения девушек на свою сторону самый эффективный инструмент, их любопытство.
И Жанна, захваченная врасплох своим любопытством и стоящей в глазах этого человека интригой, с которой он к ней чуть наклонился, не только в оторопи не отошла назад, а наоборот, замерла на месте в ожидании того, чего он дальше скажет или сделает. А этот тип наклоняется к ней очень близко, чуть ли не вровень с её великолепно выглядящим лицом так самонадеянно и уверенно, как будто так и должно быть и вариант с её стороны осадить этого хама чуть ли не предусмотрен. Здесь он делает фиксированную паузу, что б, как подумала или решила Жанна, к ней прислушаться и приню…нет, не так по-жлобски, а будет правильно, ароматизироваться, и настроить Жанну на взаимовыгодное сотрудничество, а не как можно со стороны всех присутствующих в этом зале покупательниц решить, против себя (ведь всем хочется быть объектом повышенного внимания интересного такого молодого человека, чего ради все сюда и пришли, а эта стерва Жанна, совсем забыла о своих обязанностей и на себя отвлекает всё общее внимание).
А между тем этот для всех незнакомец закончил сеанс подготовки Жанны к следующему акту её судьбы и их разговора, и начинает подвергать её испытанию выдержки. – Я знаете, спешу. – Заглядывая в глаза Жанны, говорит вот такую, буквальную ересь Альфис. И понятно, что Жанна, обманутая в самых невероятных в свою сторону надеждах, аж вся побледнела от ярости и такой дерзости этого типа, ещё смеющего на чистом её глазу заявлять, что у него, видите ли, не предусмотрено лишнее время на вас. А по другому и иначе никак нельзя интерпретировать это его, до чего же подлое по отношению ко всем представительницам женского пола заявление. Мол, у меня время есть только для себя, а что в вашу сторону могу выделить, то только одно лишь мгновение. Да и то только случайно, и меня к этому вынудили.
И, конечно, в Жанне, вот такое услышавшей, все её основополагающие женские принципы взыграли и ощетинились, покрыв её мурашками, заставив её задрожать в губах от неприятия всего того, что тут