Бастард четвёртого мира. Том 4. Через огонь, пески и камень. Роман Владимирович Зацепин

которую он умудрился угодить, оставив нас на произвол недружелюбной судьбы. А также яро заверил меня и Бурелома в том, что по возвращению в земли Зарии приложит все возможные силы, чтобы напрочь забыть о существовании таких исключительно неприятных мест, как то, что окружает нас сегодня.

      – Проще говоря, мой неприхотливый друг, – распинался Давинти, – отныне никаких пустынь и пустошей для меня не существует. Кошмарное видение захмелевшего разума и только. Если удача не отвернется, а эта строптивая барышня никогда еще меня не подводила, – мечтательно заливал он, – поселюсь где-нибудь в Поющих лесах Виридиса, поближе к центру Пратума. Буду всякий вечер наслаждаться обществом красивейших толади и каждую вторую неделю нового месяца, в полдень, стану давать эпические поэтические представления. Не жизнь, а бескрайняя нега.

      Сказав так, эльф утих, нацепил маску из серой материи на нос и поднялся, демонстрируя стойкое намерение продолжать путь. Я же решил не ворошить лишний раз осиное гнездо и, ничего не ответив, молча зашагал дальше.

      Вскоре тени, отбрасываемые нашими силуэтами, будто конусы дорожных вешек, вытянулись к северо-востоку, красноречиво напоминая о том, что настал срок покинуть утоптанные тысячами караванов пределы тракта. В точности следуя наставлениям старого часового, мы переглянулись и свернули с дороги.

      Идти стало заметно труднее. Мягкая песчаная опара, податливо проваливаясь под ногами, с каждым разом все старательнее норовила утянуть идущих поглубже, смыкаясь хрупкими оковами на голенищах тяжелых сапог. Сложнее всего приходилось Бурелому. Солидные копыта могучего коня, сторицей нагруженного разнообразной поклажей, по щетки увязали в топкой пустынной зыби. Поначалу выносливое животное, гордо подняв голову и свысока взирая на все предложенные препятствия, силилось идти ровно, ни на мгновение не сбавляя ход. Тем не менее, спустя всего пару часов, умение уверенно ступать лишь по твердой почве бескрайних равнин Далратии обернулось решающей слабостью. Бурелом все чаще спотыкался, делал внезапные остановки и попросту отказывался идти. Все это крайне замедляло отряд.