Галина родит Василию троих детей. Первенец – дочь Зоя – умрет в младенчестве, не дожив до года. В мае 1922 года появится Всеволод, в июле 1923-го – Зоя (имя ей дадут в память первой дочери).
В период гладомора Галина и Василий возьмут девочку-сироту Катю из поезда, который привез в Забайкалье из Поволжья сотни детей, оставшихся без родителей, и удочерят ее. Катя будет жить вместе с детьми Блюхера до 1937 года, затем у нее найдется старшая сестра, и она переедет к ней.
11 мая 1919 года в Вятку неожиданно приехал командующий 3-й армией Сергей Александрович Меженинов. «Решил командарм проверить, как идут у нас дела», – подумал Блюхер. Но Меженинов приехал к начальнику укрепрайона совсем с иной миссией – торжественно вручить ему орден Красного Знамени № 1, которым он был награжден ВЦИКом в сентябре минувшего года.
Сергей Александрович зачитал приказ, специально изданный Военным советом 3-й армии: «Железная сила воли, выдающаяся личная храбрость, военный талант, организаторская способность и обаяние личности – вот элементы, из которых создалась блюхерская слава – блюхерские орлы.
Вручая Вам, Василий Константинович, эту высокую награду, Военный совет 3-й армии, следивший с восхищением за боевой Вашей деятельностью уже в рядах ее, в боях с упорным врагом, видевший Вас в цепи и в штабе, в пороховом дыму и в оперативном кабинете, с глубокой радостью и гордостью поздравляет Вас с заслуженной наградой и крепко верит, что она послужит залогом новых блестящих успехов на мощь и славу родной нам 3-й армии».
После вручения Блюхеру ордена члены Военсовета укрепрайона Новоселов и Сивков зашли к нему в служебный кабинет. Приведу отрывок из воспоминаний Сивкова. «Еще раз поздравив его (В.К. Блюхера. – Н.В.) с высокой наградой, мы высказали свою похвальную оценку его военного подвига, а заодно предложили пойти к нам на квартиру (мы с Новоселовым жили вместе и хозяйственно лучше, чем Блюхер) поужинать и «использовать малую толику НЗ». Василий Константинович первые минуты после нашего предложения казался в смущении или в нерешительности, потом покраснел, глаза непривычно стали злыми, и он не совсем приветливо сказал:
– Вот что, друзья-товарищи. Еще раз спасибо вам за поздравления, но на кой черт нужны мне ваши восхваления? Мы ведь не на митинге красноармейцев, которых надо воодушевить геройством и подвигом… Имейте это в виду! – И уже мягче: – Ваш ужин следовало бы перенести в Пермь или Екатеринбург, да боюсь, что до той поры продукты испортятся. Что ж, пусть будет по-вашему.
И снова перед нами был симпатичный, располагающий к себе человек, с ясными глазами и доброй улыбкой».
А через семнадцать дней,