Надо думать, я была бы безжалостным критиком, но, на счастье авторов, эта стезя меня не привлекала…
На следующий день доставили записку от госпожи Мундисы, в которой она извещала, что ждет меня завтра к ужину…
То утро я провела у портнихи, потом ненадолго заглянула в шляпный магазин. Устроила себе выходной и нисколько об этом не жалела.
После обеда я отправилась на крышу, в теплицу, и тихонько наслаждалась бездельем и ласковым шелестом листьев. В Ингойе почти все дома имеют сады под крышей, которые снабжают местных жителей всевозможными овощами и фруктами, вплоть до бананов и апельсинов. Дремлющие в глубине острова вулканы подогревают воду подземных источников, и этого тепла вполне достаточно для обогрева всего города. Камины здесь – всего лишь дань уюту и признак респектабельности.
Владения Палла, садовника, радовали глаз буйством красок и благодатной зеленью листвы, пьянящей свежестью воздуха и благословенной тишиной. Тихоня Палл принес поднос с фруктами и исчез в своей каморке, оставив меня в одиночестве…
Впервые за долгое время я дышала легко, наслаждаясь шелестом листвы, мягким светом и облаком ароматов. Как будто снова оказалась в родном Мидгарде, в бабушкиной оранжерее, и не было всех этих лет… Впрочем, тогда не родился бы Валериан…
Послышался торопливый звон каблучков на лестнице, и спустя несколько мгновений показалась Уннер.
– К вам инспектор Сольбранд, госпожа Мирра, – присела в книксене горничная, пытаясь отдышаться. – Изволите принять?
– Разумеется! Проводи инспектора в янтарную гостиную, я сейчас спущусь.
Уннер отправилась выполнять указание, и я, вздохнув, отряхнула платье и пошла следом.
Янтарная гостиная – моя любимая комната. Из-за обилия теплых молочно-желтых, персиковых, имбирных, шафранных оттенков кажется, что солнечный свет постоянно врывается через распахнутые ставни. Оранжевый и желтый цвета подслащивают жизнь, согревают уставшее тело и душу…
Инспектор в своем черном одеянии смотрелся на этом фоне словно чернильная клякса.
– Здравствуйте, инспектор, – улыбнулась я, протягивая руку.
Однако он будто не заметил этого жеста, даже не улыбнулся в ответ. Сжал челюсти так, что на скулах заиграли желваки, и лицо еще сильнее заострилось. Казалось, сейчас он бросится вперед, как хищная птица. От него несло яростью – жгучим запахом хрена.
Признаюсь, в первый момент я растерялась, столкнувшись со столь неожиданной агрессией.
– Инспектор, надеюсь, вы позавтракали? Потому что уверяю вас – я не съедобна! – натужно пошутила я, спокойно глядя прямо в желто-карие глаза. Неважно, что говорить – главное, продемонстрировать, что нисколько не испугана напором. В нас слишком много животных инстинктов, и уступчивость вызывает желание преследовать и нападать, хладнокровие же, напротив, отпугивает. – Выпейте и успокойтесь!
Я отворила дверцу буфета и плеснула в стакан настойки. Коньяком назвать ее