Вся страна напоминает военный лагерь, живущий в постоянном ожидании вторжения, гражданской войны и внезапной смены властей, несущей с собой новые убийства, новый гнет, конфискации и голод. Работа промышленности парализована, финансовое положение безнадежно. Каждая власть выпускает собственные деньги, запрещая все предшествующие формы денежного обмена. Но среди населения циркулируют различные «бумажки» – тут и керенки, и царские, и украинки, и советские деньги. Что ни рубль, то своя цена…
Под поверхностью повседневной жизни почти свободная игра примитивных, ничем не связанных страстей. Этические ценности в состоянии распада; лоск цивилизации облез. Остается один неприкрашенный инстинкт самосохранения и неотвязный страх перед завтрашним днем. Победа белых или окружение города их силами влечет за собой дикие репрессии, еврейские погромы, смерть коммунистам, тюрьмы и пытки для заподозренных в сочувствии коммунистам. Приход большевиков означает красный террор. И то и другое – катастрофа; она повторялась уже много раз, и население живет в беспрерывном страхе перед этим повторением.
Междоусобица шагает по Украине, словно истый людоед, пожирая, разрушая, оставляя по пути разруху, отчаяние и ужас. У всех на устах рассказы о зверствах белых и красных, душераздирающие истории о лично виденном и пережитом, об ужасных убийствах и грабежах, о бесчеловечной жестокости и несказанных насилиях». (Александр Беркман, Миф о большевиках, 1923, стр. 160–162).
«Ни одна часть страны не страдала так, как некогда цветущая Украина, где война вызвала почти полный экономический крах… За германской оккупацией последовали разбойничьи банды, которые сменялись с большой быстротой, оставляя сильные разрушения. Помимо небольших банд, производивших разрушения в различных частях страны, ее грабили в крупных масштабах Махно, Григорьев, Скоропадский, Деникин, Петлюра и многие другие. Разбойники всех мастей разоряли страну под предлогом борьбы с большевизмом, пока не довели ее до почти полной разрухи» («Ежемесячник Московского народного банка», декабрь 1934, стр. 9).
Опытный германский наблюдатель, посетивший СССР в 1929 г., сообщает следующее: «Люди, которые провели семь лет на фронте, а затем дома, служившие в безжалостных ударных частях, люди, которые ни перед чем не останавливались, сейчас закрывают глаза, если путем расспросов вызвать перед ними сцены гражданской войны. Как видно, это было ужасно, превыше всякой меры, еще ужаснее, чем сцены войны внешней. Дьявольская жестокость, порождаемая ненавистью человека к человеку, соотечественника к соотечественнику, соседа к соседу, изуверство в результате привычки к убийству, ставшему для многих в известных условиях чем-то безразличным, механическим упражнением для глаз и рук; и все