– Проходите в комнату! – верно оценив обстановку на кухне, предложила Ольвия. – Нечего вам тут объедками любоваться!
Однако и в большой комнате царил тот же бардак. На большом круглом столе валялись какие-то огрызки и обертки вперемешку с грязными, испачканными краской тряпками, пустыми бутылочками от растворителя, расческами и черт знает еще чем.
– Завтра придет уборщица, она и приберется, – равнодушно проронила Ольвия, сгребая весь этот мусор прямо на пол. – А мне, честное слово, не до этого!
– А где вы работаете?
– Работаю?
Ольвия казалась безмерно удивленной.
– Мне нет нужды работать, – высокомерно заявила она. – Зачем мне работать? Брат обо мне заботится.
Ах, какая молодец девушка! Честное слово, молодец! Подруги ею даже восхитились. Бездельница и не боится в этом признаваться. Прочно села на шею богатому братцу и явно своей позицией очень довольна.
Теперь понятно, почему Ольвия так ненавидит любовниц брата и особенно его постоянную пассию – Валерию. Девица просто боится конкуренции. Ведь если брат женится, его жена может и не потерпеть в квартире присутствия свояченицы. Да еще с таким норовом. И даже если будущая жена Георга окажется настоящим ангелом и против присутствия Ольвии возражать не станет, все равно совершенно точно, позиции самой Ольвии после свадьбы ее брата сильно пошатнутся.
Новая семья потребует от Георга душевных и физических сил. А если пойдут дети? Тогда вообще кошмар! Ольвии либо придется смириться с положением няньки, либо искать себе другое пристанище. И не будет для нее больше веселых вечеринок и тусовок по клубам. И ресторанов, за которые всегда и всюду платил Георг, тоже больше не будет. Теперь ясна причина ненависти Ольвии к Валерии.
Чтобы сгладить возникшее напряжение, Кира обвела рукой вокруг себя и заметила:
– А у вас много картин. Это все вашего брата?
– Нет, что вы! – рассмеялась Ольвия. – Тут целая коллекция из подарков. Кое-что, конечно, принадлежит кисти самого Георга. Многое – это подарки его друзей-художников. Знаете, среди них есть тоже очень талантливые люди. Ники вот, к примеру, далеко не бездарь.
И она указала рукой на полотно, где была изображена женщина в грязно-сером балахоне с какими-то сиреневыми разводами на нем. Возраст, а также внешность этой женщины разглядеть было трудно.
– Это я! – с гордость сообщила Ольвия.
– Правда?
Удивление подруг было вполне понятным. Художник так мастерски искривил черты ее лица, что о сходстве с оригиналом и говорить не приходилось.
– Конечно, Ники нарисовал мой портрет и сказал, что он так меня видит.
– А-а-а… Ну-ну.
Леся хотела сказать, что неизвестному Ники неплохо бы сходить к офтальмологу, но передумала. Судя по тону, с