Адрехром. Роб Гроул

книги – это уместно и иногда даже необходимо. Но они не дают тебе гарантию, что помогут в будущем или же как-то повлияют на твою работу. Возможно, некоторые знания так и останутся в самых дальних уголках долгосрочной памяти, никогда не тронутые.

      Паулер мельком глянула на часы, которые висели над входной дверью.

      – Чёрт, мне пора бежать, – выдала Кэт, выгребая все дела с рабочего стола.

      – Что-то случилось?

      – Коуэн попросил посидеть с Хейли. Он уедет до завтра в другой город.

      – Так вы… Всё ещё вместе? – недоумевал напарник.

      – Только по документам.

      – Это не так трудно исправить.

      – Ребенок, Тодд, у нас с ним ребенок. Бракоразводный процесс будет проходить через суд. А мне, как и ему сейчас не до этого.

      – Так ты оставишь Хейли у него? Или что?

      – Мы пока не решили, – запихивал капитан кипу бумаг в сумку.

      – Может зря вы так резко, – пытался подвести свою коллегу к мысли о восстановлении отношений, – подумаешь, с кем не бывает. Ты вечно на работе, он один. Просто стало одиноко.

      – Он знал на что идёт, когда создавал семью. Я не в салоне красоты работаю. И оправдывать этим его измену я не собираюсь. Следи за Саммонером. И дай знать, если что-то вскроется, – выбежала из кабинета Кэт.

      – Удачи, – единственное, что успел выкрикнуть ей в след напарник.

      Истина в крови

      Посреди круглой маленькой комнаты, окружённой факелами на стенах, свисал вверх головой мальчик. Его глаза были завязаны черной плотной тканью. Ноздри вдыхали пыльный сухой воздух. Со лба каплями стекал пот, который задевал свежие ссадины и вызывал жжение, от чего ребенок слегка постанывал. Он не хотел привлечь внимание. Ему было страшно. Каждый шорох за дверью заставлял его вздрагивать, а далёкие детские крики выворачивали душу наизнанку. Связанный по рукам и ногам он дёргался словно гусеница, раскачивая прочный канат из стороны в сторону. Даже ударившись пару раз головой об стену, мальчик никак не оставлял безуспешные попытки выбраться из плена. Когда он вновь неподвижно висел в воздухе, то попробовал вытащить кисть из намертво скрученного узла. Веревка была грубая и крепкая, от чего нежная кожа на руке медленно сдиралась. Сквозь невыносимую боль и желание выжить, жертва смогла освободить конечность и на мгновение ощутила вкус свободы, как в коридоре послышались громкие, но ровные приближающиеся шаги.