– А о чем будем?
– О том, что я готов дать тебе шанс продержаться хоть сколь-нибудь подольше. Да хоть и до совершенных лет, а там – прямой путь к службе у Великого князя, или нашего. Но на нашего я бы не рассчитывал…
– И каким же образом?
Боярич даже заинтересовался – чувствовал вот, что собеседник сейчас вполне искренен.
– А таким же, что и отцу твоему предлагал, Николай. Что у него было? Что он в наследство тебе оставил, которое еще надо сохранить, в чем я сильно сомневаюсь? Земля? Замок? Холопы? Счет в банке? Не сможешь ты воспользоваться ими, поверь. Еще и Дара у тебя не оказалось. С ним бы хоть какие возможности были.
Шубин о своем даре предпочел пока не сообщать.
– Ну, предположим, поверю, – кивнул он, – а дальше что?
– А дальше, – граф вдруг подобрался, как зверь перед прыжком, – есть у тебя, боярич, еще одна ценность. На первый взгляд невеликая, хотя и считается таковой. Экипаж, которым твой мастеровой холоп поля пашет да сеет…
Парень едва не рассмеялся ему в лицо; через два метра, конечно:
– Трактор! – это про себя; тут же, с такой же иронией, вслух, – ой, не смешите меня, Алексей Степанович. Эта игрушка… да полдюжины тяжеловозов ее легко заменят; а у вас их сотни…
– Э, не скажи! – погрозил ему пальцем граф, – дело ведь не в самом экипаже, боярич. В полезности его ты не обманываешься. Игрушка, хоть и приносит толику денег.
– И зачем же тогда он вам?
– Не он, – отмахнулся, словно от мухи, Воронов, – грамота мне нужна. На владение самобеглым экипажем, да с твоей передачей права, заверенной мастером Разума.
– Так сами же сказали – нет у меня таких прав пока…
– Это моя проблема, – отмахнулся еще раз граф Воронов, – сам экипаж можешь оставить себе. Мне другой построят, не хуже, чем…
Ну, тут даже гадать не было необходимости – если на всю губернию таких было всего две единицы.
– Понты превыше всего, – подумал Николай, даже не собираясь сходу отвергать предложенной сделки, – даже денег.
– Я же, – опять откинулся на спинку стула граф, – тебе наличными заплачу. Пять тысяч в золоте. Ну, а как тебе ими распорядиться, твое дело. Мое же слово верно.
– Я… подумаю, – медленно кивнул парень, не отводя взгляда от собеседника, – вам же, Алексей Степанович, могу пообещать. Если надумаю передать грамоту, первым сообщу об этом вам. Мое слово тоже верно.
– Вот и хорошо.
Граф стремительно поднялся со стола, возвращая лицу непробиваемую надменность, которая недавно дала едва заметную трещину, и изобразил