Тут я заметил в свите губернатора знакомую физиономию Голенбогена-Уруса, и настроение у меня испортилось окончательно.
«А вот и наш главный любитель настенных календарей и женщин без лиц! Ну, правильно, где ж ещё этому психу тусоваться?! Только в гостях у бандитов! То есть у тех, кому они на самом деле служат!».
Глава шестая
В которой я всё-таки напиваюсь с «большими людьми», начинаю видеть галлюцинации, вместе с ними – чувака в камзоле, запойного Гену, нарисованного мужика, после чего решаю отправиться в гости к Виагре, нажираюсь ещё больше и оказываюсь непонятно где, непонятно зачем.
1.
Обеденный зал дворца-замка поражал воображение уж никак не хуже каминной. Канделябры, хрустальные люстры, подлинники в тяжёлых рамах, расписанный крепостным художником потолок.
Я не шучу. Как мне рассказывала Новослободская, некий живописец задолжал её папане весьма кругленькую сумму во вражеской валюте, а отдать не смог. Ну, и поставил добрый Анатолий Иванович должнику условие: либо тот на халяву расписывает ему потолки-стены, либо господина художника в этой самой стене и замуровывают. Живьём.
Поэтому теперь, с верхотуры, на высокое собрание взирали ангелы, амуры, изгоняемые из рая Адам с Евой, а так же сам Господь Бог – лично. Он сидел на облаке, и вид имел весьма суровый.
Мой сосед слева – жизнерадостный бандюган, с красной рожей и золотым Ролексом на волосатой лапе, подмигнул.
– Давай жахнем что ли? А то пока эти, – он кивнул в сторону губера, – напи….ся, водка остынет!
– Давай! – согласился я.
Благо уважаемая Ирина Анатольевна сейчас сидела от меня далеко – рядом с папашкой и строила глазки господину Лакуре. Меня, как я подозревал, отправили на край стола из-за неправильного костюма, а так же ботинок и причёски. Что лишний раз подтвердило правильность присказки «нет худа без добра».
Бандюган разлил по бокалам экспортную «Столичную», мы выпили и закусили красной рыбкой.
– Ништяк! – вынес вердикт мой собутыльник, чавкая. – Ты сам по жизни кто?
– Жених.
Сосед сделал удивлённое лицо.
– Типа, не понял!
– Типа будущий зять Новослободского, – я показал вилкой на олигарха.
– А, теперь понял, – бандюган кивнул. – У него работаешь?
– Не, я художник.
Собутыльник оживился.
– Серьёзно?! А эти… тачки разрисовываешь? Ну, там, тёлку изобразить, животинку какую, типа волка или крокодила?
– Не знаю, не пробовал ещё.
– Зря! – бандит снова зачавкал. – Крутая штука! И бабки хорошие платят!
В голове у меня к тому времени всё уже кружилось, летало и переворачивалось; настроение не то что бы повысилось, просто стало на всё плевать.
– Ща приду! – промямлил я, с трудом выбрался из-за стола и, пошатываясь