Я прошла по коридору до полуоткрытой двери, толкнула ее и оказалась в кабинете.
Кабинет был большой, и все в нем было какое-то африканское.
На полу была расстелена шкура зебры (надеюсь, не настоящая), на стенах висели резные африканские маски, несколько копий с очень широкими лезвиями, и даже голова обезьяны с вытаращенными глазами (наверняка стеклянными).
Посреди кабинета, напротив входа, стоял массивный стол из черного дерева. На этом столе стоял обычный компьютер, рядом с ним – стаканчик с разноцветными карандашами и большой нож с широким лезвием и рукоятью из резной кости.
Вряд ли этим ножом удобно точить карандаши…
Вся эта экзотика так била в глаза, что я не сразу заметила хозяина кабинета. Тем более что он был какой-то неприметный: бледный, худой, с редкими прилизанными волосами неопределенного цвета.
Только глаза были яркие и пронзительные.
– Здравствуйте! – проговорил он. – Присаживайтесь!
В отличие от внешности, голос у него был замечательный – красивый, выразительный баритон.
Я села в глубокое кресло, обитое красной кожей.
Он внимательно посмотрел на меня:
– Ну, что же вас ко мне привело?
– Я… – попыталась я начать. – У меня… Мне…
– И кого же вы так ненавидите?
– Что? – Я испуганно взглянула на коуча. – Кто вам сказал? Откуда вы знаете?
– А вы посмотрите на карандаш…
– Что? Какой карандаш?
Я проследила за его взглядом.
Смотрел он на мои руки. И только теперь я осознала, что невольно взяла из стаканчика на столе карандаш (красный) и сломала его пополам, а потом еще раз пополам. Кстати, это не так уж просто сделать, если вы не в курсе.
Я вспыхнула и пробормотала:
– Ну, карандаш… при чем тут карандаш?
– Это неосознанные движения. Они выдают ваши скрытые эмоции. В данном случае – вашу ненависть. Скорее всего – к какой-то женщине… я прав?
Я отвела глаза.
– Да, это, несомненно, женщина. И не случайно вы выбрали именно красный карандаш. Красный – ее любимый цвет?
Я молчала. Хотя, признаться, он произвел на меня впечатление.
– Вы ненавидите ее всеми силами души… я прав?
– Ну, я не знаю…
– Знаете, знаете! Не бойтесь признаться в этом себе… ну и мне. Считайте, что я – ваше второе я. А разве от самого себя могут быть какие-то тайны?
Я молчала в растерянности.
А он сверлил меня своими пронзительными глазами и продолжал говорить:
– Вы кого-то ненавидите, ненавидите давно и сильно. И эта ненависть разрушает вас, разрушает ваше «я», вашу душу, ваше сознание. От этого все ваши проблемы. С этой ненавистью что-то нужно сделать, иначе она сделает что-то с вами. Она разрушит не только ваше сознание, она разрушит ваше здоровье. У вас начнутся проблемы с сердцем, с желудком, ну и с нервной системой, само собой…
Было такое чувство, что он видит меня насквозь, что он знает все мои чувства и читает все мои мысли.
На