Первым делом смотрю на часы – ух ты, почти четыре, я проспала половину дня. Давно со мной такого не было. Я вообще с трудом засыпаю, пока светит солнце.
Дедуля на кухне сосредоточенно лепит пельмешки. Это так непривычно, что я замираю на пороге, пытаясь вспомнить, ела ли я вообще когда-нибудь самолепные пельмени или вареники. Ярик вприпрыжку несется следом, врезается в мои ноги, садится рядом и забавно мотает головой. Потом уверенно топает к миске с кормом.
– Ты в магазин ходил? – спрашиваю дедулю.
– Гера принес, и сухой и влажный корм. И наполнитель тоже. Еще когтеточку – я ее в твоей комнате поставил – и пару игрушек.
– Какой молодец, – с издевкой бурчу я. Эта внезапная заботливость соседа-младшего меня злит. Во-первых, она не вяжется с его нагловатостью. А во-вторых, меня опять лишили работы и денег потратить не дали.
– Ты не бурчи. Гера славный парень, хоть и с придурью. Уверен, вы подружитесь. – дедуля добродушно улыбается, снимает очки, чтобы разглядеть меня. – Ты как себя чувствуешь?
Я уже жадно пью воду, поэтому показываю ему колечко из пальцев – все ОК. Только пока набираю чашку повторно, коротко говорю:
– Все в порядке. Даже странно.
– Крымские травки творят чудеса. Ты не сильно ушиблась, все обошлось.
– Ветка прошла по касательной?
Дедуля надевает очки и возвращается к пельмешкам. Ярик замечает какого-то жучка и начинает возню. Я наполняю чашку в третий раз и сажусь напротив дедули, начинаю помогать. Мои пельмешки получаются кривоватые, и дедуле приходится исправлять каждый. Он пытается делать это украдкой, но я все замечаю. Мне неловко быть такой неумелой, но я не сдаюсь. Я же не виновата, что мама никогда не лепила пельмени. Она вообще мало готовит, предпочитает полуфабрикаты или мультиварку, которая все делает вместо нее. Мне порой кажется, мама избегает кухню.
– О чем ты говорил с Гектором? – невинно спрашиваю я, пользуясь общей расслабленностью.
Дедуля глядит из-под очков:
– Когда?
– Ну… пока я была в отключке. Мне показалось, вы что-то такое странное обсуждали, даже спорили…
– Что именно? – дедуля не глядит на меня, сосредоточенно соединяет края пельмешка.
– Что я что-то сделала… И фамильяр появился. Фамильяр – это кто?
– Фамильяр? Спутник ведьм и колдунов. Некоторые народы верили, что в них ведьмовская душа. По мне это глупо: зверушку-то убить всяко проще, чем ведьму.
– И при чем тут я?
Дедуля молчит, перекладывает на доске пельмешки, подправляет мои корявые.
– Ты не при чем. Ты опять ослышалась, лягушонок. Гектор ждет, что я несколько бумаг заполню, вот я и говорил ему, что формуляры у меня уже есть.
Звучит убедительно. Вот только я не верю, что дедуля стал бы обсуждать какие-то документы над полуживым телом единственной внучки. Пусть утрирую, но