Я быстро вышел в коридор, из которого можно было попасть на чердак. Отсутствие лестницы не помешало мне быстро там оказаться. Меня не покидала уверенность, что радиоприёмник будет именно там. Просто потому, что родители не могли его выбросить.
Несмотря на то что на чердаке почти ничего не было видно, вследствие чего я несколько раз споткнулся о какие-то предметы, но всё же нашёл его в самом дальнем углу. Тут же обозначилась проблема – как его спустить вниз? Лестницы ведь нет. Сам-то я спущусь, а вот этот огромный ящик… Верёвка, которую я задел ногой, помогла мне решить возникшую проблему.
Приёмник оказался на прежнем месте, и ничего, что нет электричества. Выглядываю в окно и кричу:
– Денис Иваныч, давай последние известия слушать! Заходи в дом.
Именно про прослушивание последних известий говорил тот всякий раз, когда приходил слушать радио. Прикладывал своё ухо к динамику приёмника той стороной головы, с которой ухо его шапки торчало вверх, поскольку был немного глуховат.
Однако сегодня в дом он не зашёл, лишь только повернул голову в сторону окна, из которого его позвали. Взяв стул, которых было несколько штук в каждой комнате, я присел к радиоприёмнику точно так же, как когда-то сидел он – лицом к окну во двор.
Справа от меня стоял шкаф для одежды, который я стал внимательно изучать. Было ясно, что на нём не хватает очень важной детали. Сколько себя помню, на нём, в дальнем углу, у стенки, стоял макет танка Т-34. Этим танком наградили моего дядю по материнской линии, который подростком всю войну проработал на Урале, где и изготавливал эти самые танки.
Макет был пластмассовый, чёрного цвета, с поворачивающейся башней. При повороте её на сорок пять градусов башня снималась. Внутри танка была пустота, которую моя мама заполнила нитками с иголками, превратив его в место хранения изделий для рукоделия. Все в нашей большой семье знали, где именно они находятся.
На передней стороне танка, возле люка, была закреплена табличка с указанием того, кому, когда и за что он был вручён. Гусеницы у него были из резины. Танк когда-то даже ездил, но ровно до тех пор, пока не заржавели его колёса. И вот теперь его… не было на прежнем месте.
Я посчитал – зимой, при использовании двух печек, спальных мест хватало всем. Но вот летом печки не использовались, и тогда либо я, либо средний брат перебирались на сеновал. Там мне спать нравилось больше, чем в доме.
Первым покинул родительский дом старший брат, и стало чуть свободнее. Немного погодя сестра уехала на Урал. Она работала на том же танковом заводе, где и проработал всю жизнь мой дядя.
Свободы прибавилось, а вместе с ней и сладостей, которых мы, дети, почти не видели ввиду большой семьи. Ведь трое детей – это значительно меньше, чем пять. Уход среднего брата в армию означал для меня и младшей сестры значительное увеличение вкусненького.
Потом была армия, после которой я уехал в Москву. Через пять лет и младшая сестра покинула родителей.
Тяжёлая ноша в виде пятерых детей