– Привет, Лея!
– Пр-ривет, папа! Я соскучилась уже!
– Я тоже! Будем лепить снежную бабу?
– Будем! Будем!
Отъезжающие, мощно сюсюкая, усиленно махали нам с Леей, но мы не обращали внимания на подлиз. Нам надо было скатать большой снежный шар – капитальное тулово снеговика…
Посигналив напоследок, джип убыл в край белых просторов, где вьются синие лыжные колеи, а простенький, слипшийся бутерброд с сыром, да под горячий чаек, чудится изысканным лакомством.
– Ну, что, моя блондиночка? – я подхватил на руки Лею. – Пошли искать морковку?
– И уголечки, – деловито сказала малышка. – Для глазок!
* * *
Снежная баба вышла на славу – роскошной, как кроманьонская Венера. Мы ей и черны очи вставили, подобрав головешки в камине, и морковный нос воткнули, и ведро нахлобучили… Ну, и похулиганили маленько – прилепили спереди два здоровенных снежных кома, изобразивших пышный бюст.
– Так, пр-равильно же! – Лея налегала на разученную «Р». – А то иначе какой-то снежный дед получится!
Подтерев нос варежкой, она окинула изваяние взглядом ценителя.
– На маму похожа, – молвила девочка задумчиво, – только какая-то толстая… А мама кр-расивая. Да, пап?
Я согласно кивнул.
– Очень!
И маленькая ладошка шлепнула в папину пятерню.
Там же, позже
Лыжницы вломились в дом после трех, раскрасневшиеся и чрезвычайно довольные.
– Тихо! – свирепо шикнул я. – Лея спит!
– Ты смог ее уложить?! – шепотом воскликнула Наташа.
– Он и Юльку укладывал, вредину, – похвасталась мать, разоблачаясь.
– Клевета! – возмутилась дочь, стянув лыжный костюм. – Не слушайте ее, тетя Наташа! Я была идеальным ребенком, ангелочком просто!
– Херувимчиком! – фыркнула Рита.
– Обижают? – улыбнувшись, я приобнял Юлю.
– Да вообще! – горестно вытолкнула девушка.
– А что это за произведение искусства во дворе? – поинтересовалась Наташа, собирая в охапку сброшенную амуницию.
– Соцреализм, – просветил я ее. – Ладно, товарищи женщины, идите, мойтесь… переодевайтесь… И буду вас кормить.
– О-о-о! – разошелся общий стон.
* * *
Пронзительно-синие сумерки темнели с недостойной быстротой, словно сдаваясь наступающей ночи. Вся наша улица затихла, пригашая огни, лишь проспект вдалеке, за парком, мельтешил фарами и бликами, да высотки осыпались светлячками желтых окон.
Благодушествуя, я восседал в позе Пилата у камина.
Огонь суетливо подъедал поленья, а я даже глазами не водил, дремотно вслушиваясь в милые домашние шумы.
Лея охотилась за котом, ласково уговаривая зверя примерить кукольное платье, но Коша трусливо сбегал. Рита с Наташей в меховых тапках, затянутые в длинные мохеровые халаты, долго сушили волосы одним феном