Это случилось по наитию. Иногда я сам не понимаю, что творит мое тело, которое почему-то очень хочет жить в отличие от меня. Словно я – это такой пофигист, типа, сдохну – и не жалко. А моя тушка… хммм, теперь уже туша, которая совершенно отдельно от меня думает иначе и всеми силами цепляется за жизнь, придумывая абсолютно нетипичные для меня сценарии.
Вот и сейчас я понимал, что мне настал неизбежный трындец, а тело, не желая разделять со мной это понимание, неожиданно резко и сильно махнуло лапой.
Мою ладонь пронзила моментальная боль, словно туда раскаленное шило воткнули. А потом я увидел, как голова гранатометчика резко откинулась назад. Хлопнул выстрел, но термобарическая болванка прилетела не мне в грудь, а взмыла в небо над Рыжим лесом, словно борг хотел раскочегарить своим огненным выстрелом тусклое солнце Зоны.
И только когда я увидел, что из лба оседающего на землю гранатометчика торчит обновленная рукоять моей «Бритвы», до меня дошло. Проклятый артефакт отнял у меня способности Легенды Зоны, но на мой нож, живущий в моей конечности, это никак не повлияло. И теперь он в очередной раз спас мне жизнь – точнее, это сделали он и мое тело, сохранившее навык бороться до конца в любой ситуации, за что ему, наверно, спасибо. Ибо я не был уверен, хочу ли я жить в теле самого опасного и, пожалуй, самого ужасного мутанта на зараженных землях.
Гранатометчик умер мгновенно, это было сразу понятно.
Снайпер валялся на траве со свернутой набок шеей и расширенными, остекленевшими глазами смотрел себе куда-то за спину, словно увидел там нечто удивительное.
А вот их командиру повезло меньше.
Тело одноногого борга скорчила предсмертная судорога – кровь из обширной культи уже не хлестала, а струилась вялым ручейком, так как за полминуты вытекла почти вся.
Оставался еще пулеметчик, получивший в жбан командирской ногой, который хоть и был в полубессознательном состоянии – не иначе, сотрясение мозга получил, – но все же нашел в себе силы не выронить свой «Печенег», из которого пытался снова поймать меня на мушку.
Скажем так – мне очень не понравился опыт получения в грудь пули винтовочного калибра: я прям чувствовал, как при каждом вдохе деформированные куски свинца с мерзким скрипом царапают мои ребра. Потому я резко сместился в сторону, одним прыжком сорвал дистанцию и рубанул пулеметчика ребром ладони под ухо. Сильно ударил, чтоб гарантированно вырубить, – и, по ходу, не рассчитал своих новых возможностей.
Раздался звук, похожий на тот, с которым рвется буксировочный трос, и голова борга просто улетела куда-то, расставшись с туловищем, которое от удара рухнуло на землю. При этом из разлохмаченного