Бросилась в глаза фраза: «Обрезать нить сердца может ненависть».
И всё?
Но ведь моя ненависть давно прошла. Этот пепел развеян, и где-то в глубине сердца отыскалась искра любви. Крохотная искра любви к рыжему быку, который спас меня, вытащил из бездны и заставил полюбить жизнь.
«Но вернее всего нить обрывает равнодушие и забвение», – смогла я прочитать еще строчку. Разве это священные откровения? Разве я забыла о тебе, мой король?
Дорри вздохнула, и я сосредоточилась на ней, а взгляд блуждал по комнате, по письмам от Диго, валявшимся на полу после того, как собака их разворошила в поисках свитка.
А ведь Дигеро и Виола до сих пор связаны обрядом айров, хотя моя сестра без памяти влюбилась в лорда Наэриля!
Конечно, Диго жив, но главное – их обряд не разорван.
Ведь брачные игры айров вполне могли окончиться выбором другого супруга, в нем главное – понять свою душу и чужую, как свою. Озарить любовью свое и чужое сердце, сотворить свою и чужую жизнь. В этом смысл.
Правда, мой король?
Слезы мгновенно высохли. Пламя на шкуре Дорри стало чуть ярче – мне же не показалось?
Я заблуждалась, мой король, прости меня. Яррен тут не при чем. Хотя я виновата перед тобой. Потеряла впустую слишком много времени. Балы, турниры – это все баловство. Я забыла о настоящей цели. Отложила на потом.
Но беглый морской царевич не виновен. Он за эти дни был рядом и на берегу, и в карете, и на турнире, а мое «второе сердце» билось эхом в груди так же сильно, как живое первое.
Дело не в том, что мое сердце при мысли о сине-зеленых глазах начинает биться иначе и путает все нити обряда. Но не рвет! Просто… все становится сложнее. Я с этой слабостью справлюсь, вот увидишь.
Я должна вернуться во дворец и узнать, что произошло в Гардарунте сразу после турнира, пока я беседовала с Дигеро в убежище и потом читала его письма в «кармане времени».
В мире Эальр прошло меньше часа. Но этого времени хватило, чтобы ослабить дух Роберта так, что его создание едва не развеялось, а темное послание Азархарта смогло просочиться к адресату.
Но сначала я убедилась, что фантом не умрет. Дорри, получившая поддержку огненной магии, поднялась на ноги, облизала мне руки и благодарно завиляла хвостом. Ее движения были еще замедленными, экономными, но она будет жить, я чувствовала.
Правда, теперь это было уже не только создание Роберта, теперь я, где бы ни была, буду чувствовать Дорри, как часть своего огня, который пылал в ней, слившись с магией Роберта. Как будто я вложила ладонь в его руку и ощутила ласковое пожатие.
Странное ощущение. Нереальное.
Может, я уже схожу с ума?
В таком тотальном одиночестве – немудрено. Роберт тоже сходил с ума от одиночества, я знаю, вижу по его дневникам.
***
– Ваше потерянное величество, что случилось? – Сиарей замерцал тревожными сполохами, едва я вышла из камина большого Королевского кабинета и вывела Лэйра с Инитаэрой.