Что-то ударилось в мой кокон и скатилось по внутренней стенке. Я опустил взгляд и увидел свинцовый шарик пули размером с небольшую вишню. Кажется, кто-то только что продырявил мой щит.
Корсаков вдруг закричал во весь голос:
– Стрелков сюда! Срочно! Николай, гони сюда своих!
Кажется, я был не единственным, кто заметил прокол.
К Корсакову подскакал седовласый на коне.
– Приказал, господин, сейчас прибудут! – выкрикнул он и снова унесся куда-то на левый фланг.
Я понял, что сейчас произойдёт и снова попытался выбраться из ямы, достигшей уже метровой глубины.
Держать концентрацию на коконе и одновременно пытаться карабкаться по наклонной стене, пусть и не слишком высокой, было тем еще удовольствием.
Подбежали трое, с какими-то особо длинноствольными бандурами. Мне кажется, такие ружья ставили на подставки во время боя.
Расположившись по указу Корсакова метрах в трех от меня принялись заряжать свои пушки и по готовности стрелять в мой щит.
Пули тормозились желтым барьером, но продолжали двигаться. Правда преодолев его замертво падали на дно моего кокона. Но корсаковские стрелки не сдавались.
Их каждый раз отдачей относило на метр, отчего почти каждый раз они падали, но упорно пытались наделать во мне дырок.
Боковым зрением, я заметил, как на стене справа от меня зашевелились. Один из полных коконов исчез из поля моего зрения. Это было плохо. Просто отвратительно.
В лучшем случае кого-то из моих друзей ранили, в худшем – кто-то собрался идти мне на помощь.
Я вывернулся и вгляделся в оставшихся.
Как только у ворот, открывшихся на секунду, замелькали желтые коконы я закричал:
– Иван! Вернись внутрь! Отставить! Нет!
Но меня никто не слушал. Одно «яйцо» и три «бочонка» ринулись в мою сторону.
Я глянул на Корсакова. Тот довольно ухмылялся.
Нужно было срочно придумать, как атаковать. До сих пор я только защищался.
Представив одну из нитей, из которых я плел кокон во время посвящения, я попытался обвить ей шею Корсакова и затянуть потуже.
Никаких заметных изменений на довольной харе врага не появилось.
Я поднапрягся. Держа одной рукой блок, я все же боялся экспериментировать во время боя, вторую я направил на Корсакова и свел большой и указательный палец, словно держу за горло мелкого леприкона.
В глазах главы рода северного ветра появилось легкое недоумение, постепенно перерастающее в испуг.
Он вдруг захрипел и повалился на землю спиной вперед.
Я почувствовал, как оттягиваю подальше от себя тяжелое тело противника обившимся вокруг его шеи щупальцем. Извивающаяся тушка Корсакова заскользила по траве в сторону леса.
Вдруг за спину Корсакова ударила ледяная стрела и связь со щупальцем прервалась. Быстро же он сообразил в чем дело.
Я принялся набрасывать на него лассо из энергетических нитей, пытаясь каждый раз затянуть