Это было просто какое-то наваждение. Музыка настолько околдовывала и очаровывала людей, что от умиления и наслаждения плакали даже грозные стражники, специально выставленные для охраны порядка на ярмарке. Случился невероятный факт всепоглощающего единения. Однако и этот феномен оказался не вечен; спустя всего несколько минут путник торжественно закончил своё выступление. И опять поднялся восторженный гвалт. Люди снова собрались кидать монеты к ногам исполнителя, но он резко вскочил на свой импровизированный трон и громко вскрикнул.
– Стойте, погодите!… мне не нужны ваши деньги!… Вы уже заплатили мне за первый раз, и этого хватит!… Теперь же я счастлив уже только тем, что вы слушали меня!… Спасибо вам огромное!… – опять поблагодарил он публику, спрыгнул с трона на землю, и ловко перебирая пальцами, мгновенно собрал все монеты себе в карман. Затем также быстро разобрал трон, сложил его вместе с флейтой в ранец, и, оставив за собой шлейф таинственности, мигом удалился. На площади вновь возобновилась бойкая торговля, но только с той разницей, что теперь люди чувствовали себя намного радостней и даже благородней. От такой необычной музыки в них проснулись наилучшие качества человеческой натуры: доброта и сопереживание.
3
Меж тем сам нарушитель спокойствия удалился не так уж и далеко. Он дошёл лишь до окраины столицы, и там с лёгкостью устроился в одной из небольших, уютных таверен, коих обычно в достатке на проезжих дорогах. Там, в этой таверне он мог чувствовать себя спокойно, не тревожась, что его кто-то узнает и станет приставать с расспросами о его чудесной флейте. Здесь в тиши путник нашёл себе и стол, и кров. Деньжат он заработал и теперь мог не спеша подкрепиться и отдохнуть. Чего нельзя сказать о тех королевских стражниках, которые так расчувствовались во время его выступления. Уж кому-кому, а им надлежало немедленно сообщить о случившемся своему начальству, что собственно они и сделали.
– Значит, так!… вы остаётесь здесь дальше следить за порядком, а я срочно отправляюсь во дворец к королю!… Доложу ему о случившемся!… – едва придя в себя от всего увиденного, приказал своим подчинённым главный стражник ярмарки, и тут же семимильными шагами помчался во дворец с докладом. При этом его переполняли добрые чувства, ему хотелось делать всем только хорошо, однако долг службы велел ему быть строгим и объективным. А потому оказавшись во дворце, он первым делом бросился к королю и прямо сходу заголосил.
– Докладываю обстановку лично Вашему Величеству!… На площади произошло нечто необычное!… Один фигляр-музыкант играл на своей флейте за весь оркестр!… Отчего его мелодия привела всех в благостное настроение и сделала намного добрее!… Затем он так же внезапно исчез, как и появился!… – вытянувшись перед королём по струнке, залпом протараторил главный стражник. На что король, а звали его Сигизмунд,