– И почему же такое название? – спросил Мешалкин.
– Ну, ты же знаешь, что у каждого наркотика – свое собственное имя, – ухмыльнулся агент. – Поэтическая, так сказать, вольность. Кокаин – это «кокс», или «белый», анаша – это «драп», марихуана – «марья ивановна». И так далее. А эта штука, значит, именуется «тоннель». Может, оттого, что ее, помимо курения, еще и вводят в вену, а вена, как ты знаешь, на языке наркоманов также именуется «тоннель». А может, так эта дрянь называется по какой-то другой причине. Говорю же – не знаю. Да и Ливерпуль с Мопсиком и со своими девахами также этого не знают. «Тоннель», и все тут. А в общем, даже не в том дело, как она именуется. Дело-то в другом, в том, что в городе появилась новая отрава, до сих пор неслыханная. И она, как я понял, намного страшнее всяких таких «драпов» и «коксов». Точно тебе говорю!
Вокалист умолк и потянулся к вину. Он налил напиток в бокал, выпил, поморщился, налил второй… Молчал и Мешалкин. Он размышлял. Дело выглядело скверно. Коль в городе появился новый вид наркотика, значит, его кто-то сюда доставил! А вот кто – о том Мешалкин не имел пока никакого представления. Ясно было одно: это новый канал поставки. И попробуй вот так вот, не имея никакой подробной информации, напасть на след поставщиков! А напасть надо, причем чем быстрее, тем лучше. Потому что это был не совсем обычный наркотик: тут Мешалкин верил своему агенту Вокалисту просто-таки стопроцентно. Ну, а коль он необычный, то очень скоро большая часть наркоманов переключится именно на него, отодвинув в сторону всяческие патриархальные «драпы» и прочую гадость. И начнут в ускоренном темпе загибаться и умирать. Да она не та еще беда, что наркоманы начнут массово умирать – в конце концов, они сами выбрали для себя путь к гибели. Истинная беда была в том, что прежде чем умереть, они всякими способами постараются добыть для себя деньги, чтобы приобрести этот наркотик. А это означает, что участятся кражи, грабежи, а то и убийства. Вот что было по-настоящему страшным! А потому надо было действовать. Надо было во что бы то ни стало и как можно скорее напасть на след тех, кто доставляет этот чертов «тоннель» в город. И, в частности, в район, в котором трудится Мешалкин. Ведь, в конце концов, ночной клуб «Башня», о котором ведется речь, именно в его, Мешалкина, районе!
– Больше они тебе ничего не сказали? – спросил майор.
– Мопсик с Ливерпулем? – ухмыльнулся Вокалист. – Кое-что сказали… А хочешь, спрашивают, получать такое удовольствие каждый день в неограниченном количестве? Тут главное не торопиться с ответом на такой вопрос. Потому что торопливость означает ненужное, а потому подозрительное любопытство. А это настораживает. И наоборот: уход от ответа настораживает также. «Ну, – отвечаю, – как тебе сказать… Ты, что ли, будешь доставлять мне такую радость?» – «А может, и я», – отвечает то ли Мопсик, то ли Ливерпуль. И вот тут-то я задумался. Зелье на меня, понимаешь ли, продолжает действовать, а я – в размышлениях.