Примерно в это же время где-то в Европе такой же урок проходил один молодой человек в военной форме. Звали его Тед Бенгермино из Балтимора, штат Мэриленд. В результате постоянного беспокойства у него развилась самая острая форма военного невроза.
«В апреле 1945-го, – писал Тед Бенгермино, – у меня развилось нарушение, которое врачи называют синдромом раздраженного кишечника. Заболевание причиняло невероятную боль. Уверен: закончись война позже – мое здоровье бы пошатнулось окончательно.
Я был изнурен до крайности. Служил унтер-офицером в похоронном отряде 94-й пехотной дивизии. Я должен был помогать вести учет убитых, пропавших без вести и госпитализированных солдат. Также я помогал выкапывать тела бойцов – как союзников, так и неприятеля, – наспех похороненных в неглубоких могилах после битвы. Собирал личные вещи убитых и отсылал семьям и близким, ведь эта память так ценна для живых. Я беспрестанно боялся, что мы совершаем непоправимые ошибки. Думал о том, как вынесу все это. Постоянно спрашивал себя, вернусь ли домой, подержу ли на руках своего единственного сына – ему тогда было чуть больше полугода, и я его никогда не видел. От постоянной тревоги и усталости я похудел на тридцать пять фунтов[4]. Я чуть не сошел с ума. Мои руки были руками скелета – лишь обтянутыми кожей. Мысль о том, что я вернусь домой едва живым, вгоняла меня в ужас. Нервы сдавали, и я рыдал как младенец, стоило мне остаться одному. После Арденнской операции[5] я рыдал настолько часто, что уже простился с надеждой однажды вновь стать нормальным человеком.
В конце концов я попал в госпиталь. Один военный врач дал мне совет, который навсегда изменил мою жизнь. После тщательного физического осмотра он сказал, что причины моего физического состояния кроются в психике. „Тед, – сказал он, – представь, что твоя жизнь похожа на песочные часы. В верхней их части тысячи и тысячи песчинок – они медленно и равномерно ссыпаются вниз через узкое горлышко в середине. Не повредив песочных часов, мы не сможем сделать так, чтобы через узкую перемычку проходило больше одной песчинки за раз. И ты, и я, и все остальные устроены точно так же: мы просыпаемся утром и понимаем, что должны выполнить тысячи задач. Но если мы не будем позволять им по очереди медленно, подобно песчинкам в часах, проходить через день, мы рискуем пошатнуть свое физическое и психическое здоровье“.
Я живу по этой философии с того памятного дня – по одной песчинке, по одному делу за раз. Этот совет спас мое физическое и психическое здоровье во время войны и выручает и сейчас, когда я работаю директором по связям с общественностью и рекламе в Adcrafters Printing & Offset Co., Inc. Передо мной стоят те же проблемы, что и на войне: необходимо выполнить сотни различных задач, но времени крайне мало. Наши акции упали в цене. Приходилось вводить в оборот новые формы документов, заключать новые сделки с акционерами, менять адреса, закрывать и открывать офисы и т. д. Но я не нервничал, не гнался за временем, потому что помнил слова доктора: „По одной