Он ехал в город и ловил себя на мысли, что упускает что-то крайне важное. Было что-то в череде коротких диалогов с соседями, промелькнуло что-то может быть не совсем относящееся к делу, но всё же важное, только что? Дима никак не мог ухватить мелькнувшую мысль, она не давалась и ускользала, а в голову лезли какие-то совсем уж глупости, вроде Степана, перелезающего высоченный забор в своём отутюженном, безупречном костюме и начищенных до блеска туфлях… Михальчук заметил, как тщательно осмотрел он вчера одежду и обувь, привезённую Инной.
А пока Дима ехал, ему позвонили из отдела, сообщили, что все счета фирмы Прохорова были опустошены за несколько дней до нападения на Степана. Кто и куда увёл денежные средства ещё предстояло разбираться, но Михальчук позлорадствовал. Перед внутренним взором возникла давешняя старушка с фразой: «Не всё коту масленица!». Дима фыркнул, развеселившись, и сразу как-то поднялось настроение. Может, от того, что появилась хоть какая-то зацепка в этом деле? А может просто «порадовался», представив, как изменится в лице невозмутимый Степан…
И ещё Дима думал о том, что всё-таки стоит заехать к Кириллу. Нет, впутывать того в расследование, конечно, не стоит, но, может, фотки посмотреть не откажется, увидит хоть что-то, а дальше он справится сам, была бы опора, от которой отталкиваться.
На звонок дверь открыл Марк.
– Привет, Марик, – поздоровался Михальчук, – Кирилл дома?
– Привет, – отозвался Марк. – Заходи. Он на кухне, кофе варит.
– А Лиза?
– Гуляет с Максом, – отчитался Марк и добавил с добродушной ухмылкой, – И с Ритой. Им посекретничать понадобилось, вот Кирюху дома и оставили.
– Хорошо. Это очень хорошо… – пробормотал Михальчук и, скинув ботинки, пошёл на кухню.
Кирилл, увидев гостя не удивился, едва заметно нахмурился, кивнул в сторону плиты:
– Кофе будешь?
– Буду!
– Садись за стол. Жди, – и тут же повернулся к другу, – Дим, ты голодный, наверное? С утра ведь на ногах.
– Есть немножко…
– Так… ужин ещё не готов, а вот бутерброды сейчас соображу. Будешь?
– Конечно, Кир…
Кирилл кивнул отстранённо, повернулся к холодильнику. Он ни о чём не спрашивал, но слишком резкие движения, слишком нетипичная для него речь и вот эта суета… выдавали его с головой. Конечно, он знает, что следователь к нему не на кофеёк с бутербродами зашёл и не за жизнь потолковать, знает и боится. Вот поставил на стол тарелку с нарезкой, и взгляд Михальчука наткнулся на свежий шрам, пристроившийся на Кировой ключице некрасивой кляксой… Михальчук загрустил. Лезть к другу со своими проблемами расхотелось.
– Ну так что у тебя? – вдруг неожиданно спросил Кирилл. Дима вздрогнул. Вот только-только решил, что ничего рассказывать другу о ходе расследования не будет, просто поест и поедет в отдел.
– Убили жену Степана Прохорова, – нехотя отозвался Дима.
– Когда? –