Говорил он: «О ты, чье солнце любви закатилось,
если бы ты пролил мою кровь, я бы это счел дозволенным!
В эту дождливую ночь дай нам какой-нибудь угол,
чтобы обрел ты к Страшному суду припас!»
Ответил: «Есть один уголок, принадлежит садовнику,
он это место от волков сторожит.
В руках его – лук и стрелы для волков,
чтобы выстрелить, если придет огромный волк.
630 Если ты послужишь так, то место – твое,
а если нет – другое место изволь искать».
Сказал: «Сто служб я исполню, ты [только] дай место,
этот лук и стрелы в мою руку вложи.
Я не буду спать, виноградные лозы буду сторожить,
а если поднимет свою голову волк, пущу в него стрелу.
Ради Истинного, не бросай меня сегодня ночью, о лицемер,
с дождем[, льющимся] на голову, и глиной внизу [под ногами]».
Один угол был освобожден, и он с семьей
отправился туда – место тесное и без возможностей.
635 Друг на друга они взгромоздились, как саранча,
[что собирается] из-за страха перед потоком в уголке пещеры.
Всю ночь все они говорили: «О Господи!
Мы это заслужили, мы это заслужили, заслужили!»
Этого заслужит тот, кто подружится с подлыми
или поступит по-человечески с нелюдями.
Этого заслужит тот, кто из-за незрелых желаний
покинет службу праху щедрых людей.
Пусть пыль от чистых людей ты оближешь и стены их,
это лучше, чем простолюдин, их виноградники и цветники.
640 [Если] ты станешь рабом одного мужа с просветленным сердцем,
это лучше, чем если на макушку головы царей ты взойдешь.
От царей праха кроме барабанной дроби
ты не обретешь ничего, о гонец дорог.
Даже горожане – разбойники по отношению к духу.
Селянин же, ошеломленный и беспомощный, тогда кто?
Этого заслуживает тот, кто без руководства разума,
[как только] зов гула достиг его, решил пуститься в путь.
Если раскаяние от [середины] сердца распространилось до его оболочки,
после этого нет пользы от признания [своей ошибки].
645 С тем луком и стрелами в руках
волка ищет он (хваджа) ночь напролет повсюду.
Волк возобладал над ним, как [вспыхнувшие] искры;
ищет он волка, но о волке не ведает.
Каждая мошка, каждая вошь стала как волк,
в этой развалине наносила им раны.
И возможности прогнать этих мошек не было
из-за страха перед нападением своевольного волка,
Не то волк нанесет ущерб,
селянин [тогда] бороду хвадже вырвет.
650 Так они мучились (досл.: «рвали зубы») до полуночи,
душа их от пупка поднималась к устам.
Вдруг подобие покинутого [стаей] волка
высунуло голову над вершиной какого-то холмика.
Стрелу выпустил тот хваджа с большого пальца,
выстрелил в то животное, так что оно упало вниз.
Когда