Спросил Акира, и открыл раздвижную дверь, ведущую из кухни во двор. Там на деревянном паркете, чуть возвышавшимся над землёй, закрытым козырьком дома от дождя, сидел черный кот.
Широ – в переводе с японского означало – белый. Эту кошку, два года назад, настоятель храма подарил Ямато. Ещё котёнком, привыкшая к ласке, заботе и вниманию – Широ была очень ленивой кошкой.
В то время как Куро был её противоположностью.
Черный кот, с белым левым зрачком, и шрамом на том же глазу, чьё имя переводилось как – черный, держал в зубах мертвую мышь. Белая шерсть, растущая на животе, груди и кончиках лап, напоминала рубашку, надетую под пиджак.
– Аа, Куро, вот и ты!
Кот положил мышь на пороге, и мяукнул.
Акира когда то читал, что коты считают людей беспомощными и неспособными добывать еду. Ведь у людей нет ни клыков, ни когтей, они большие и неловкие.
– Так… – Акира погладил кота, и заодно кое что выяснил – мышь свежая, а ты не мокрый. Значит ты поймал её не в поле, а где-то в доме? Надо будет проверить склады. Что же молодец! Вот кто заслуживает корма! Заходи!
Год назад, Акира услышав лай собак возле школы, пошел узнать что там происходит. Там на небольшом дереве, сидел трясущийся черный котенок, с окровавленым глазом. Разогнав собак, Акира снял его с дерева, и взял домой. С тех пор Куро предан своему хозяину, и приносит ему каждый день мышей, воробьев и тому подобную живность, словно подношения своему богу.
– Видишь, Широ? Бери пример со своего кохайа! Хоть ты и не заслужила, я должен кормить обоих, чтобы вы не дрались.
Акира открыл нижний шкаф, ручки которого были подперты стулом, и достал оттуда большую пачку кошачьего корма. Положив корм сначала Широ, потом Куро, в миски стоявшие поодоль друг от друга, он посмотрел на часы, висевшие рядом с холодильником.
– 07:00…
***
В просторной комнате, Послышались дробные звуки дождя из-за раздвижной двери. На полу, в футоне спал пожилой мужчина. Его впалые морщины на лбу, говорили о прожитом опыте, а морщины на щеках о доброте. Его телосложения было достаточно спортивным, но до бела седые волосы, и борода с усами, выдовали его приклонный возраст.
Это был Ямато – дедушка Акиры. Он медленно открыл глаза с мыслью:
«Проснулся… снова…»
Он посмотрел на пустой графин, со стаканом, стоявшим на полу. Он вспомнил, что вчера уговорил Кеншина, пойти домой, не беспокоясь о нем. Ему не нравилось когда он утруждает кого-то, заботой о себе. Но с тех пор как его настиг этот недуг, он стал периодически зависеть от посторонней помощи.
Врачь сказал что его лёгкие, поразили частички железной пыли, и черезмерно горячий воздух кузнечьей печи. В клане Игараши, это называлось кузнечьей болезнью, и среди пожилых людей этого рода, совсем не была редкостью. Для Ямато, эта болезнь была честью, потому что она значила, что он посвятил всю свою жизнь родовому ремеслу. В отличие от его великих предков, на его век не выполо великих