– Потому что только в голливудских фильмах Рембо невидимкой проникает на судно и перебивает всю охрану без единого звука, – отбрил его адмирал и, смягчив тон, обратился к Ольге: – На самом деле, мадам, на всех кораблях есть радары, там виден каждый приближающийся предмет. А сомалийцы получили профессиональную подготовку в тренировочных лагерях разных стран – и в Советском Союзе, и в Афганистане, и еще кое-где. И они очень грамотно охраняют заложников. Смотрите…
Адмирал перешел к другой стене, на которой были приколоты большие фотографии «Антея», «Hansa Savinger» и других кораблей.
– Радары стоят здесь, в ходовых рубках, – показал адмирал, – радиус их обзора – до восьми километров. Сомалийская охрана выставлена здесь, здесь и здесь – на всех палубах. А заложники спрятаны здесь, в глубине палубных надстроек, и постоянно находятся под дулом пулеметов. То есть, какие бы Рембо ни были в вашем распоряжении, им нужно как минимум пара минут, чтобы убрать палубную охрану и спуститься к заложникам. А за две минуты можно перестрелять не двадцать заложников, а две сотни! – И адмирал резко повернулся к Стивенсону. – Поэтому, Питер, не хрен водить мне сюда красивых женщин и выставлять меня перед ними беспомощным кроликом. Извините, мадам.
– Сэм, – ошарашенно сказал Стивенсон, – я пришел первый раз.
– Первый и последний! – отрезал адмирал. – Больше я тебя сюда вообще не впущу.
Ольга с изумлением следила за этой перепалкой.
– Хорошо, не пустишь, – согласился Стивенсон. – Но сейчас… Ее отец – капитан «Антея», у него диабет…
– И девять дней назад у него кончился инсулин, – перебил адмирал. – Как видишь, я все и сам знаю. Так заплати за него тридцать миллионов! В конце концов всё, что хотят эти сраные сомалийцы, – только деньги!
– Но ты же знаешь…
– Конечно, знаю, – снова перебил адмирал. – У тебя нет денег, ты только переговорщик. Так договорись на три миллиона, на пять. И выкупи людей! А то привел!.. Он, видите ли, герой, сбил цену на двадцать миллионов! А мы тут трусливые курицы, ничего не можем.
– А что ты так нервничаешь? – спросил Стивенсон и вдруг не просто сел в глубокое кожаное кресло, а совершенно по-хамски развалился в нем.
– А то! – ответил ему адмирал и повернулся к Ольге: – Мадам, вы так красивы, что если вы скажете, я сейчас же отдам команду взорвать все сомалийское побережье.
– И вот так всю жизнь! – сказал Ольге Стивенсон. – Стоит мне познакомиться с красивой девушкой, как он на стенку лезет! А еще старший брат!
– Знаете что, Олга? – сказал адмирал, игнорируя Стивенсона. – Я все-таки сделаю вам подарок, покажу вам вашего отца. Посмотрим, как он выглядит. Прямо сейчас…
Он подошел к пульту телесвязи, но не удержался, сказал Стивенсону:
– Но это не ради тебя, засранца. А ради ее оглушительных глаз… – И, включив тумблер, произнес