Илларион с ненавистью вспомнил прыжки Козленко во время репетиции, когда некоторые реплики казались ему слишком слащавыми или, наоборот, излишне резкими. Режиссер поворачивался к автору и, сдвигая очки на лоб, требовал очередных изменений в тексте.
– Это надо переделать! – вопил он. – Непременно переделать! У нас авангардный театр, а не литературная гостиная княжны Таракановой!
«Княжна Тараканова» служила в его устах ругательством, которым он награждал молоденьких актрис. Других Козленко в труппе не держал, считая, что чем человек старше, тем труднее он воспринимает новые веяния.
– Господи! – взмолился драматург, поднимая глаза к темному, бездонному небу. – Как он мне надоел, этот Козел! Как он мне осточертел! Вместе с его дурацким театром и сопляками-актерами, которые похожи на придурков!
Ему вдруг захотелось бросить всю эту мышиную возню со сценариями, пьесами и репетициями и заняться чем-то серьезным, значительным, что принесет ему настоящую славу, а не бесконечные унижения и разочарования.
«А не написать ли мне роман? – подумал Илларион, холодея от предчувствия удачи. – Такой, чтоб у всех дух захватило! Фантастический роман! Вот что сейчас нужно! Завтра же займусь…»
Долгий зевок свел ему челюсти. Господин Гусаров посмотрел на часы: они показывали половину второго. Ему давно пора спать, а не топтаться на балконе! Трубка потухла, но писатель даже не заметил этого. Обдумывая шедевр, который ему предстоит написать, он поплелся в гостиную и улегся прямо на пол, покрытый бархатными подушками. Сладкая дремота смежила его веки, и Гусаров окунулся в неведомый и прекрасный мир, звенящий медными трубами славы. Он видел себя титаном, наподобие великого Микеланджело Буонарроти, создающим уникальные произведения искусства. Из-под его гениального пера выходят роман за романом, которые идут нарасхват. Издательства наперебой предлагают ему выгодные контракты, критики захлебываются от восторга, читатели берут штурмом лотки и книжные магазины, а Козленко – ненавистный идиот – становится от зависти еще более зеленым, чем его идиотские очки!
– Его уже забрали, – доложил Вадик, который успел сделать анонимный