Ей нужно лишь отправиться на Запад, к тракту, и следовать по нему, пока она не найдет город или вождя и не попросит пристанища. Мужчины отведут ее в зал или помогут ей поехать, куда она ни пожелает. Неизбранные выстроятся в очередь, наперебой предлагая Дале свою помощь. Они будут принаряжаться и расхаживать перед ней, бахвалясь своими подвигами, талантами и притязаньями. Они будут обнюхивать ее юбки, как племенные кобели, и не смутятся ее уродством. Только женщин заботят всерьез подобные вещи.
Если в городе обнаружится жрица, придется вначале повидать ее, но это маловероятно, и всем известно, что женщины на Юге сами выбирают себе пару, особенно в малых городках и сельской местности, где у Ордена меньше влияния. Мать Далы выбрала ее отца, потому что у него были сильные руки, красивое лицо и блестящие глаза, а вовсе не из-за Сестер. И возможно, проблема была в этом.
Именно жадные, никчемные мужчины вроде него, мужчины вроде северных вождей, воевали за посевы, омрачали мир страданием. Все, что их останавливало – закон и его приверженцы. Но их было попросту недостаточно. Так вот почему ты сберегла меня, Богиня? Потому что я видела, как темна жизнь без твоей мудрости?
При мысли о том, чтобы стать матроной и найти такого мужчину, как отец, к ее горлу вновь подступила желчь. Наверняка, подумалось Дале, жизнь может быть чем-то бо´льшим. Наверняка ее уберегли для какой-нибудь великой цели. Я могла бы стать жрицей, подумала она, вступить в Орден и помогать нести закон в мир, полный хаоса.
Мысль о таком будущем хотя бы принесла ей утешение, но также и страх, потому что девочка не представляла, как ей этого добиться. Однако чем больше она вспоминала о существовании, полном бед и лишений, тем яснее видела единственное объяснение своей жизни. Сказать, что ее выживание было удачей, случайностью, совпадением – это казалось смехотворным. Глядя в прошлое, Дала могла видеть лишь одну причину, по которой выжила, хотя все остальные погибли, одну причину сберечь ничего не значащую девочку с Южной фермы, лишенную какой-либо значимой родни: ее выбрала для служения сама Нанот.
Возможно, вмешался Носс, подумала она и ощутила тепло уверенности, струящееся по ней, будто солнце. Возможно, он пометил ее в детстве, чтобы лишить будущего, разрушив семью, которая все же любила ее, а когда ничего не удалось, подослал своего волка. Но я выжила. Я выжила и преуспела, ибо мой бог сильнее.
И ей стало ясно, почему она схватила нож – почему развела огонь, принесла чистой воды и нашла зеркало Миши. Встав на четвереньки, она порылась в единственном имеющемся комоде, ища украденный мальчишками «араг» – омерзительно крепкое, почти мутное пойло, сделанное из аниса и бог весть чего еще. Бурдюк с ним почти опустел, но оставалось еще достаточно.
Она повернулась к вороху рваной и грязной одежды, которую собиралась починить, но так и не нашла на это