– …щедро… слишком щедро. Я не могу. И как ни крути, детей теряю.
Они ненадолго затихли.
– …прошу, нет, прошу. Я маленький человек с маленькими амбициями… Никогда не смогу… не Вишан. Боги, женщина, разве те мало участи Бранда? Хошь погубить и меня?
Дверь открылась, и Бэйла с вновь осунувшимся, бледным лицом вошла обратно в комнату.
– Мы идем одни, Рока. Собирайся.
Перед уходом с ними встретилась у двери матрона Каро. Она дала им столько воды, сколько они рискнули унести, немного сушеного мяса и два толстых одеяла. Она тихо поговорила с Бэйлой, которая прошептала в ответ и обняла ее.
Они покинули дом на рассвете и проследовали по дороге к окраине деревни. Затем свернули и пошли по краю холодной обширной степи, все еще омраченной затянувшейся ночью.
Любопытство Роки оказалось слишком велико.
– Мама… почему жена вождя нам помогла? Что она тебе сказала?
Бэйла ответила не сразу. А когда ответила, ее слова прозвучали осторожно, как будто ей не хотелось говорить:
– Ее имя Бетха. – После паузы: – Она намекнула, что может оставить Каро, чтобы я могла притязать на него.
Какое-то мгновенье Рока слышал только ветер и хруст снега под своей обувью. Полная бессмыслица.
Мать вздохнула.
– Она следует старым богам и старым путям. Возможно, я ей и не нравлюсь, но она верит, что однажды женщина-Вишан, с подходящим мужчиной, родит божественных детей. Она верит, что эти дети устроят освобождение Носса из горы – конец этого мира и начало нового.
Рока знал это, как знал все легенды и пророчества. Иногда он думал, что мать верит в его «божественность», хотя и не говорит об этом. Обычно ему было все равно, потому что это не имело большого значения. Но теперь она отвергла предложение о спасении. Ее верования одурачили ее.
– Но… почему, почему ты не согласилась? – Он провел рукой по своим длинным сальным волосам. – Это был выход для тебя!
Его мать остановилась.
– Потому что я не важна, Рока. Потому что… потому что я уже родила такое дитя, разве ты не видишь? И я должна обеспечить его защитой.
Рока сглотнул и закрыл глаза. Наконец-то она сказала это вслух. Он всегда стремился верить так, как верила она, или хотя бы уважать ее веру. Но подобное было уже чересчур.
– Это всего лишь дурацкая книга! – Его грудь вздымалась. – Я просто безобразен, мама, – в этом нет ни причины, ни смысла, ни правды. Я не сумел бы покончить с миром, даже если б хотел, а я не хочу. Неужели ты не понимаешь, как это глупо звучит? Я этого не стою, мама!
Ее глаза тотчас увлажнились.
– О, мой сынок. Ты не безобразен. Ты прекрасен… ты гений… разве не видишь?
Он не мог это слушать, не сейчас – когда она только что лишила себя единственного шанса на лучшую жизнь без него.
– Прекрати это. Просто прекрати. Я родился у тебя один. Я приношу несчастье и, возможно, проклят, Бэйла. Это видят все, кроме тебя. – Он тоже почувствовал слезы в глазах. – Разве ты не видишь, что я сгубил твою жизнь? Черт возьми, ты этого не видишь?
Она