Он сложил руки перед грудью в традиционном жесте извинения, ладонями друг к другу, слегка склонил голову и качнулся вперед, будто собираясь вылезать из воды.
Дружный вздох-взвизг служанок не заставил себя ждать.
Мне кажется, бесстыдницы были бы совершенно не против, чтобы он появился во всей красе. Лично перед ними.
Но не при свидетелях же!
– Ничего страшного, господин Джай! – поспешно воскликнула Матушка Кин, и подошвы ее банной обуви отбили заполошный ритм.
Попятилась? Еще бы, она же достойная супруга, ей не пристало разглядывать посторонних мужчин.
Тем более в срамном виде!
– Прошу вас, отдыхайте, служанки проследят, чтобы вас никто не побеспокоил, – заверила хозяйка дома и удалилась с неприличной поспешностью. Практически бегом.
Служанки проследят.
Так.
Значит, на выходе меня будут ждать. Одна сопроводит господина Джая в гостевые комнаты, остальные продолжат караулить блудную дочь.
Никто не видел, как я заходила в купальни, в этом я уверена. Только на выходе из женского крыла мне встретились две работницы, возможно, они заметили в моих руках полотенце и сделали выводы. Получается, Матушка Кин рассчитывала застать меня здесь, опозоренную и готовую к наказанию, но просчиталась.
Мысль о том, что она выместит раздражение на тех двух якобы солгавших ей паршивках, немного грела, но не сильно.
Теперь хозяйка дома наведается в мою комнату, никого не обнаружит и поднимет на уши весь дом в поисках младшей «дочери». Мне стоит поторопиться и сделать вид, что задержалась в саду. Отец точно тогда заступится – ведь от моего усердия в работе зависит урожай. Ничего, что сейчас ранняя весна и кругом еще лежит снег, все равно дел по горло.
Мои размышления нарушил хрипловатый голос:
– Вставай. Они ушли.
– Недалеко, – возразила я, выпрямляясь, и осеклась.
Влажные волосы мужчины успели немного подсохнуть и посветлели почти до белизны. Я никогда прежде не видела у людей подобного оттенка.
Только сейчас до меня дошло, что наш гость – вовсе не человек.
Демон.
Вот это я влипла!
Без видимых усилий господин Джай поднял меня за локти и усадил на бортик, так что наши лица оказались на одном уровне.
– Ничего страшного, – негромко заверил он. – Дыши. Все будет хорошо. Я тебя не обижу.
Я слабо улыбнулась, прекрасно зная, сколько лжи скрывается в этой короткой фразе.
Отец мне тоже все время ее повторяет.
И его супруга.
О, стоит Матушке Кин ее произнести, у меня руки холодеют. Значит, точно задумала очередную каверзную интригу, в которой мне отведена роль игрушки.
В лучшем случае.
Ничего критического. Ничего, что может бросить тень на честь семьи или повредить мне руки, например. Но унизительного – сколько угодно.
Выносить ночные вазы за сестрами, а иногда и за братьями. А что, это проявление заботы о родственниках! Будь благодарна, что тебе позволяют здесь