Никто не шелохнулся. Да никто и не сдаст Гоббса. Потому что никто ничего не знает. Кроме меня.
– Вольно, солдаты! – снова гаркнул сержант. – Разойтись!
Мы выдохнули. Начали медленно разбредаться по своим делам. Даже, казалось, прохладный утренний ветер снова задул, а тусклое красноватое солнце засветило чуть ярче.
– Спасибо, Алекс, – хлопнула меня по плечу тяжелая рука Гоббса.
Я дернулся и резко обернулся.
– Какого черта, Уиллис? – крикнул я, злобно глянув на сослуживца.
– Полегче, братик, не нужно так кричать, – широко улыбнулся Гоббс. Он был выше меня на полголовы и немного крупнее. Но вот с волосами были большие проблемы – несмотря на довольно молодой возраст в двадцать два года, он уже начал лысеть.
– Я на нервах все утро, – тихо произнес я и огляделся. Поблизости никого не было, да и стояли мы в слепой зоне – камеры нас видеть точно не могли.
– Понимаю, – кивнул он. – Но ты выдержал напряжение. Ценю это. Яйца не зря носишь.
– Какого черта ты полез за этими склянками? Да еще спалился!
– Они не знают точно, что это был я. Только подозревают, – покачал головой Гоббс.
– Все равно лазутчик из тебя хреновый, – вымученно улыбнулся я. – Так зачем тебе те ампулы? Неужели торчишь?
Уиллис гоготнул, театрально развел руками и проговорил:
– Обежаешь, Алекс. Я что, похож на какого-то сраного транка?
– Да черт тебя знает, – махнул рукой я. – Ладно, дело твое.
– Ценю в тебе это качество, – ткнул мне в грудь пальцем Уиллис.
– Какое? – нахмурился я.
– Ты не суешь нос в чужие дела. Правильная политика.
Я пожал плечами. Тут он был прав.
– Ну ладно, бывай. Нам всем еще наказание отбывать, – Гоббс снова хлопнул меня по плечу и подмигнул. – И еще раз спасибо, что не сдал меня. За мной должок.
Он ушел. А я же на некоторое время задумался о случившемся. Его слова «Нам всем еще наказание отбывать» никак не хотели выветриваться из моей головы. Он подставил всю роту. Позже мы трое суток мыли и чистили плац до кристальной чистоты, а самого Гоббса вызвало начальство