Ничего личного, просто развод. Даниэль Брэйн

морок и головную боль. Я назначила клиенту встречу в новом офисе, выпила холодный кофе, привела себя в порядок, вспомнила, что нужно снять наличку, и перво-наперво сделала именно это, а затем зашла в отличное кафе и превосходно позавтракала.

      С клиентом, аккуратным, педантичным мужчиной средних лет, я встретилась, как и предложила ему, в два часа. До этого срока я успела написать статью для своего сайта, пообщаться с Алисой по поводу рекламы и даже занялась набросками новой статьи. Сколько копирайта я ни заказывала, мне приносили откровенную чушь, и я предпочла тратить свое время, а не репутацию, да и времени, если честно, было полно.

      Клиент пришел без двух минут два, положил передо мной объемную папку, передал копии всех документов, без лирики и отступлений рассказал о своей проблеме – пропущенный срок вступления в наследство. Солнце проникало сквозь жалюзи и рисовало над головой клиента нимб – такие экземпляры попадаются исключительно редко, настолько, что меня так и тянуло его пощупать. Он не может быть правдой. Так не везет. Клиент дождался, пока я напечатаю ему исковое, разберу и разложу документы, распечатаю квитанцию на оплату госпошлины и адрес суда, спокойно достал телефон и выполнил перевод на сумму, которую я запросила.

      Он ушел, а я откинулась на спинку кресла. Счастливый офис! Очень счастливый. Не то чтобы хватит одного такого клиента в день, чтобы разделаться с долгами, тут нужно хотя бы пять-шесть, но начало положено.

      Подмывало выпить шампанское, но я за рулем, а вечером должна увидеться с Басовым. И чем ближе стрелка часов подбиралась к шести, чем ниже склонялось солнце, тем сильнее накрывала меня неясная тревога.

      Этот клиент был знаком свыше. Не надо лезть туда, где мне не место. Не стоит заигрывать с обстоятельствами, когда ты не знаешь, насколько они против тебя. А другая Юлия, та, которая вдруг очнулась, которая не хотела ничего решать, а мечтала о платьишке, шпыняла меня – надо бы переодеться, причесаться, нанести лоск.

      – Я самая бессердечная и меркантильная, – уговаривала я себя, когда спускалась на лифте. – Мне платят все, и мужчины, и женщины, а если бы крокодилы имели банковский счет, то они платили бы мне тоже. Жизнь это не фунт изюма, это фунт лиха, и как бы мне уравновесить эти весы, потому что пока килограмм чугуна тяжелее килограмма сахарной ваты…