– Верочка, вы чудо. Век буду вам благодарен, – весело отозвался доктор.
Чудо произошло утром следующего дня, дали воду. Вот вы мне скажите, у кого не было мечты пользоваться всеми благами цивилизации и не платить за это? Думаю, почти все об этом мечтают. Особенно в день зарплаты. У нас эта мечта сбылась. Вот надолго или нет, не известно, но пока эти чудеса с нами. Интересно, а что с отоплением? Вавила нам на первом этаже печь обещает поставить. Лес рядом, дров хватит. Вот будет чудо, чудное, если в октябре и батареи вдруг, горячими станут. И вот теперь я понимаю, откуда в ЖКХ такие долги, это сколько же таких ветвей у нашего мироздания? И если каждая ветвь получает тепло, свет, газ, а платить нам некому? Вот они, куда деньги народа уходят. Но меня совесть совсем не мучает. Мне нравится.
– Вера, – в дом зашёл Вавила. – А с яйцами, что делать. Куры-то несутся. Ферма есть, прибыли нет. Корм, где брать?
– Стой, – перебила я его, – Это к Егорычу, он у нас местный житель. Ну, так думаю, в Завидово ехать надо. Ты его найди, они там, где-то железом занимаются. – Махнула я рукой в сторону гаражей.
Вавила мотнул головой и отправился на поиски Егорыча. А на меня накатило. Как это объяснить и не знаю. Тоска? Страх? Причём за всех сразу. Я метнулась на улицу. На наш городок надвигался туман. Нет, не надвигался, накатывался. Густой, не проницаемый и с туманом накатывался ужас.
Где-то заорал кот, истошно. Затем закричала Маруська, она была на посту, на крыше. Китайку было не видно. Я попыталась кинуться к дочери, и тут тряхнуло, ощутимо так. Я упала на землю, сил встать не было.
Жуть, тоска, жалость к себе не давали думать, не давали шевельнуть конечностями. Сколько это продолжалось я не знаю. Открыла я глаза, от солнечного лучика, который пробился сквозь густой туман.
И уже через минуту солнце весело светило, а тумана, как и не было. Я лежала на асфальте, наверное, упала, когда тряхнуло. Я со страхом посмотрела на наш дом. Ни трещинки, я то думала от такого землетрясения рухнуть должен. А он ничего так стоит. Маруська! Как же там Маруська! Я ринулась бежать на крышу.
Запыхавшись, влетела на чердак, затем на крышу и увидела плачущую дочь. Она кинулась ко мне.
– Мама, – рыдала она, – это что было. Мне было так страшно и холодно.
– Всё, девочка, всё родная, уже всё прошло. Не плачь. Смотри, солнышко, какое яркое, травка зе-лё-ная, – последнее слово я проговорила по слогам. Потому-что на месте нашей саваны была берёзовая роща. Наша родная, а рядом поле засеянное. Чем-то засеянное. Но то, что это не трава видно издалека.
– Дочь, – шёпотом окликнула я Маруську, боясь спугнуть видение, – смотри, какая красота.
Маруся подняла голову, утёрла слёзы и посмотрела в ту сторону, что указывала я.
–Это что? А где жирафики? – Она завертела головой, – у нас теперь саванны нет?
– Похоже, ты тут смотри. А я к мужчинам сбегаю.
С крыши я летела, как на крыльях, и как только не упала. Мужчины стояли у гаражей отряхивали с себя пыль. Видать, как и я лежали на земле.
– Вера, ты как? – Подбежал ко мне Дима – Как