Наконец начальник Главного управления Хуан по ту сторону телефонной трубки ожил и подал голос. Обращался он к директору Сяо:
– Ну что ж, юноша, наделяю тебя всеми необходимыми полномочиями.
Сяо Чжэн еле слышно скрипнул зубами, обменялся с Чжан Чжао многозначительными взглядами и принялся действовать:
– В первую очередь свяжитесь с директором Отдела ликвидации последствий Сюань Цзи! Он на передовой, прямая линия с ним только что прервалась!
Тем временем на передовой Сюань Цзи, отбросив всякий стыд, набивался в друзья великому демону.
– Лично я думаю, что раз вас вызвали таким сложным ритуалом, как Темное жертвоприношение, то вы очень… ну очень круты… А! «Крутой» – это значит «уважаемый», «выдающийся», «очень влиятельный»…
Сюань Цзи пытался хотя бы в манере и интонации подражать древнему демону, но увы! Забытый язык прошлого для него был все равно что иностранный. На слух Сюань Цзи все понимал, но собирать словечки в красивые фразы не мог. К тому же он не отличался потрясающими способностями к обучению, какие были у пробужденного демона. В общем, его попытки подхалимничать выглядели откровенно странно.
Что до Шэн Линъюаня, то, пускай его сковывала железная цепь, держался он все так же спокойно и расслабленно. Выслушав лесть Сюань Цзи, он не проронил ни слова – лишь заулыбался. Ему казалось забавным, что юный демон крутится как уж на сковородке. Сюань Цзи будто бы подменили.
Сам подхалим, хотя его попытка провалилась, остался невозмутим. Да, он бессовестно врал, чтобы потянуть время, и как раз во имя лишних минут пустился в пространные размышления.
– Между прочим, сейчас эпоха рыночной экономики, и есть разные пути решения одного и того же вопроса. А если человек чуть что бежит заниматься темными искусствами – значит, у него просто-напросто нет мозгов. Вот же тупица! Вы там не боитесь опозориться, откликаясь на зов настолько жалкого человека? Не кажется ниже вашего достоинства?
– Темное жертвоприношение – ритуал, чье искусство объединяет Небо и Землю. Если призвавший способен пробудить меня, стало быть, между нами есть связь. Иначе его кровь не просочилась бы к моему гробу, – неторопливо возразил Шэн Линъюань. – Что до позора и достоинства… И при жизни, и при смерти они для меня – лишь пустой звук. Я давно позабыл о них.
– Тоже верно, – поддакнул Сюань Цзи. Во время работы продажником он перевидал немало трудных клиентов, так что, услышав возражение, ничуть не переменился в лице и продолжал гнуть свое: – Ну да… Да какая разница, что там думают простолюдины, чего о таком помнить? А ведь ваша манера выражаться… весь ваш облик указывает на то, что вы не из простых смертных, не чернь. Я ведь не слепой…
– Весь мой облик? – Шэн Линъюань вдруг подался вперед, отчего цепи на нем со звоном натянулись.