Я жалела, что ушла от короля, кем бы он ни был. К тому же гордо отказалась от яичницы, а теперь мой живот урчал и требовал еды. Заработанных попрошайничеством денег хватило на обед в харчевне, на которую я набрела случайно. Она называлась «Поросячий пятак», так как любое блюдо в ней стоило пятак медью. Я посчитала собранные монеты и поняла, что хватит еще на ужин, но никак не на ночлег. Его услужливо предложил мне хозяин харчевни. Он даже провел в ночлежные «хоромы», чтобы показать отличные условия всего лишь за пару серебряков. В помещении, больше напоминающем конюшню, в два ряда лежали соломенные тюфяки. Местное общежитие, предоставляющее койко-место на одну ночь, страшно воняло потом и испражнениями.
– Наверняка тут блох и клопов полно, – проворчала я себе под нос, но хозяин «Пятака» услышал.
– А где их сейчас нет? – он брезгливо посмотрел на меня, словно говоря «тебе ли выпендриваться, паря?».
И тут я поняла, что единственное место, где блох точно не было, я покинула сегодня утром. И там же находится дверь, которая способна вернуть меня назад, в Россию. Пусть я буду плутать по подземелью еще неделю, но существовала надежда, что меня ищут и найдут. Я вернусь домой, где никто не будет считать кроссовки «Balenciaga» уродскими, а пуховик известного дизайнера стеганным одеялом. Родителей хватил бы удар.
Вспомнив про родственников, я тяжело вздохнула. Папа наверняка уже душит директора музея, а мама с командой спасателей прочесывает подземелье. Она у меня бедовая. Отец – это про переговоры, а мама – это про активные действия.
Поняв, что надо вернуться в коморку папы Карло, где за ковром прячется проход в мой мир, я развернулась и пошла назад. И, конечно же, заблудилась. Со всей очевидностью проявилась истина – я счастливая обладательница топографического кретинизма. А самое главное, у меня не было никаких ориентиров, чтобы спросить, как попасть к «королю». Что я знала? Что это одноэтажное строение с четырьмя мозаичными окнами на фасадной стороне? Да я даже не спросила, как зовут хозяина!
К вечеру поднялся холодный ветер. Чтобы согреться и утолить голод, я заглянула в еще одну харчевню. «Поросячий пятак» искать не решилась, боясь вовсе заблудиться и замерзнуть где-нибудь в подворотне. Дрожащими пальцами пересчитала свое богатство и поняла, что из предложенной позднему путнику еды нужно выбирать что-то одно. Одновременно на похлебку и краюху хлеба мне денег не хватало. Решила, что возьму горячее. Как перенесу ночь, даже думать боялась. Надеялась отсидеться здесь, пока не выгонят. Хотя вокруг царила та еще обстановочка. Очаг, над котором висел котел, чадил, и дым серой тучей клубился под потолком. Под ногами путалась грязная солома, а к столешнице прилипали руки. Но собравшиеся поесть люди, в основном мужчины, на антисанитарию внимания не обращали и не требовали вытереть стол, прежде чем на него поставят угощение.
Я шмыгнула носом, прогоняя просящиеся на выход слезы. Еще не хватало разреветься и привлечь к себе ненужное