Ему приходилось почти также сложно, как и одногруппнице – Полине Андроновой. Той самой девушке, которую Алина фактически спасла после разрыва яичника. Отпусти физичка Полину с занятия, девушка почти наверняка умерла бы…
Полина вскоре вернулась к учебе и усиленно бегала за Алиной, пытаясь хоть как-то отблагодарить ее. Вначале она несколько раз попыталась броситься физичке на шею с объятиями. Но Алина очень вежливо попросила девушку так не делать.
«У нас нынче свободные нравы… Всякие меньшинства… ну очень сексуальные… Давайте не будем давать повода».
Ясное дело – шутила. Просто не хотела излишнего панибратства. Алина вообще не любила, когда ее трогали. Кат давно заметил эту черту физички. Если прежние ее студенты попадались на лестнице или в холлах и пытались обнять на радостях, Алина всегда их останавливала. В любом разговоре держала дистанцию. Стоило молодым коллегам попытаться взять ее за руку или похлопать по плечу, как физичка стремительно уклонялась от касания.
И благодарности она, кажется, тоже не хотела. Всякий раз смущалась, говорила, что ничего не нужно и убегала куда-нибудь подальше. Полина приносила Алине конфеты, цветы, вино, даже корзины фруктов. Физичка ничего не взяла.
Объясняя, что преподаватель ничего не может брать у студентов.
Кат приходил на лекции раньше всех. Начал записывать! Из-за чего все «члены команды взрослых студентов» подшучивали над главарем.
– По-моему, наш Кат влюбился!
– Да-а-а! Бедный! Не может жить без физики!
– Преподша послала парня в нокаут!
– Девочка такая сладкая, что у Ката слюни текут!
– Ты еще дневник заведи! И приноси ей на подпись каждую лекцию!
Кату было плевать. Юморят и пусть. Он никогда не разменивался на то, чтобы ублажать общественное мнение. Не боялся казаться смешным, когда искренне чего-то хотел, добивался или делал от чистого сердца. Не стремился выглядеть лучше, чем есть.
Поэтому и оставался негласным лидером компании взрослых студентов, несмотря на усмешки и дружеские подколки.
Гораздо больше Ката волновала Алина. Ее отстраненность, ее нарочитое безразличие, ее подчеркнутое обращение с ним, как с любым другим студентом потока. Словно она не чувствовала этот ток между ними, будто у нее не сбивалось дыхание рядом с Вяземцевым и взгляд к нему не прилипал совершенно. Может и нет. Кат не мог определить истинных чувств Алины. Она казалась слишком закрытой. Закованной в лед преподавательского дистанцирования от студентов и в броню уважительного равнодушия занятой женщины.
Кат и верил, и не верил в ее отношения с чернявым преподом. Что-то в их паре представлялось Вяземцеву неправильным. Не таким, как у влюбленных по-настоящему. Или ему только хотелось так думать, так видеть и так считать?
Может ему нравилось подвергать чувства Алины к ее преподишке сомнению?
Потому, что при взгляде на них кровь закипала в венах и желание по старинке выяснить кто достоин женщины почти лишало самообладания. Кулаки просто