Что там господин Якуп про «влюбилась или залетела» говорил?
Кажется, этот вариант ещё похлеще тех будет…
Надо это срочно как-то исправлять!
Тем и мучаюсь весь остаток пути.
И единственное, с чем нахожусь по итогу:
– Лучше вот здесь остановиться, а то дальше запрещено, – немного лукавлю в надежде, что таким образом решу свою проблему, ведь отсюда эту бесстыже дорогущую тачку и её хозяина мой работодатель точно не увидит.
Ага, как же…
Нет, мужчина правда паркуется именно там, где я указываю.
Но стоит выбраться наружу, как он следует за мной!
– Что? – вынужденно останавливаюсь и оборачиваюсь к нему. – Уж здесь-то со мной точно ничего не случится. Я вполне могу дойти сама. Обещаю, я быстро.
Набережная, как обычно, полна неспешным шагом бредущих прохожих. Фонари освещают дорожки тоже превосходно. Никаких злачных мест и сомнительных переулков. Ну, если не считать таковым моё место работы, по версии моего нового опекуна. А Адем Эмирхан именно так и считает. Как ни в чём не бывало идёт дальше. И, словно мало этого, меня к тому же подталкивает, будто спешит поскорее с этим разобраться.
– Одна ты туда точно не пойдёшь, – комментирует собственные действия.
Закатила бы глаза на такое самоуправство, но слишком грустно становится от одной только мысли о том, что будет дальше.
Я же не совсем уволиться собиралась!
Отпуск небольшой попросить…
Ровно до своего совершеннолетия.
Уж потом-то идущий рядом точно не сможет мне указывать!
Как и вообще кто-либо.
– Если думаешь, что я опять куда-нибудь… – предпринимаю новую попытку по собственному спасению.
– Я так не думаю, Асия, – перебивает меня мужчина.
Не верю.
Иначе для чего он тут няньку изображает?
Хотя какая из него нянька, скорее надзиратель!
– Тогда зачем ты со мной идёшь? – снова останавливаюсь и спрашиваю напрямую, сложив руки на груди.
Смотрю на него, всем своим видом выражая категоричность.
Помогает это… да никак!
И даже хуже:
– Очень интересно стало, что там за «незабываемый» господин у тебя такой, к которому ты так старательно рвёшься посреди ночи, – выдаёт с надменной ухмылкой мой опекун, тоже сложив руки на груди, отзеркалив мою позу.
И почему мои же слова, сказанные ему совсем недавно, но теперь произнесённые из его уст, звучат настолько двусмысленно?
А ещё