– Видимо цыгане напуганные шумом и гамом толпы, впопыхах и не заметили её потери,… уж так проклятые спешили спасти собственные шкуры, что забыли про девчушку!… А может, и специально бросили её здесь, чтоб она не стала для них обузой и помехой при бегстве… – вот какие догадки пришли Жюлю на ум едва он взял девочку на руки. Но откинув тряпицу с лица, он сразу обнаружил, что ребёнок вовсе не цыганский, – скорее всего девочку украли,… притом с какой-то корыстной целью,… не то для продажи, не то чтоб милостыню выпрашивать… – вновь рассудил он.
Светлая кожа девочки, её голубые глаза и пушистые, пшеничного цвета волосёнки, говорили о том, что она была скорей всего северных кровей, и привезена во Францию откуда-нибудь с Британских островов. И как позже подтвердилось, так оно и было. Но всё это сейчас отошло на второй план. Главное, малютка была жива, и, невзирая на сильное измождение, чувствовала себя сносно. Еле совладав с трепетным волнением, охватившим его, Жюль укутал девочку в свою крестьянскую тужурку и быстро поспешил обратно в таверну. Ох, и сколько же сразу шуму там поднялось, когда он принёс малютку к своей жене Марии и показал её всем собравшимся.
– Смотри милая, что я нашёл… – развернув на столе куртку, высвобождая кроху, пробормотал он.
– Ха!… смотрите! Ну, надо же, наш Жюль обзавёлся ещё одним ребёнком,… ни разу не потрудившись, теперь стал трижды отцом!… Да он просто счастливчик!… Жюль, а может ты таким способом и всех своих детей нашёл!?… Научи нас своему волшебному приёму!… – тут же со всех сторон посыпались весёлые шуточки от окруживших его плотным кольцом посетителей.
– Да ладно вам ребята,… это же чужой ребёнок,… его надо вернуть настоящим родителям… – попытался хоть как-то оправдаться бедняга Жюль, но Мария недослушав его, высказала своё мнение.
– Ну а пока они найдутся, малышка будет жить с нами!… – твёрдо заявила она, и бережно взяв девочку на руки, отнесла её в свою комнату. Сердце, доброе материнское сердце, мгновенно подсказало ей, что сейчас надо этой маленькой обездоленной крохе. Так в одно мгновение в семье хозяина таверны появилась ещё одна живая душа. Всё что удалось обнаружить при девочке, так это лишь тряпицу, в которой нашёл её Жюль, да ещё небольшую батистовую пелёнку с недовышитыми на ней буквами, «Дари…».
Глядя на эти четыре недошитые буквы, Жюль и Мария решили, что девочку настолько стремительно умыкнули из родного дома, что её полное имя просто не успели дошить. И тогда они, добавив к первым начальным буквам ещё одну «Н», символизирующую