Давно это было. Олег Васильевич Фролов

просить у взрослых что-либо. Я, оправдываясь, сказал, что не просил, что дядя Громыко сам мне предложил. На что мне папа объяснил, что это еще хуже и в очередной раз повторил, что ничего ни у кого никогда без разрешения нельзя не только брать, но просить, а тем более с кем-то, кто старше меня, даже если я знаю этого человека, куда-либо уходить.

      Это правило я запомнил навсегда.

      Я, конечно, спросил у папы о том, откуда он узнал об этом инциденте со мной. На что он, улыбнувшись, ответил: «Видел по телевизору».

      С тех пор, если я, сразу скажу очень и очень редко, в чем-то провинился, папа всегда говорил со мной, объясняя, как я был неправ.; а на мои вопросы, откуда он узнал, неизменно, улыбаясь отвечал: «Увидел по телевизору». И каждый раз я удивлялся: «Как это может быть? Папа же на работе, не рядом со мной?» Только повзрослев, я нашел ответ на этот мой вопрос: папа всегда интересовался у мамы и бабушки, как я провел день, что и где делал, а они-то, присматривая за мною, общаясь с соседями, несомненно, обладали, как сейчас говорят, информацией., да и я сам, наверняка, что-то рассказывал о своих «подвигах», не говоря о том, что, зачастую, по моему внешнему виду или одежде что-то да было видно.

      Кстати, о наказаниях. Они были только, говоря современным языком, морального действия: словом. Даже количество случаев, когда меня «ставили в угол», уверен, можно пересчитать по пальцам одной руки. Видимо, это связано с тем, что я никогда не был озорным, хулиганистым мальчишкой.

      И еще, прежде чем вернуться к рассказу о комнате, расскажу об одном эпизоде, связанным с кино.