Мелкий ремонт – сломанные краны, выдранные из стены розетки, разбитые светильники, оборванные крепления штор и так далее – на этом фоне воспринимается как отдых. По крайней мере, железки не ведут себя как пьяные опоссумы. Василиса, пользуясь тем, что никто не видит, вовсю применяла УИн и быстро справлялась с починкой чего угодно. За это на её счёт начислялись бонусы, хотя и не очень понятно, что с ними делать. Покупать ей совершенно нечего и незачем – питание входит в условия найма, а магазинов тут нет.
С Алиной они не то чтобы подружились – довольно сложно дружить с тем, кто не испытывает человеческих эмоций, – но общались в свободные минуты достаточно часто. Из всего персонала она одна демонстрирует интерес к разговорам и вообще выглядит разумной. Остальные практически не выходят за рамки служебных обязанностей. Работники ресторана загружают продукты в робоповара, принимают заказы, разносят еду, собирают посуду. Чуть более живым выглядит бармен – он умеет шутить с гостями, наливая им алкоголь. Правда, уже через пару дней Василиса поняла, что набор шуток у него ограничен, и он просто повторяет их по кругу. Охранники вообще всегда молчат, сохраняя внушительный вид. Они не дают Ваську в обиду, могут угомонить буйного пьяного рейдера, но никакое общение с ними невозможно. Со служащими парковки и заправки девочка практически не пересекается, но они тоже не выглядят интеллектуалами. Их бесстрастные туповатые лица почти не меняют выражений, а словарный запас ограничивается двумя десятками служебных слов. Мимика Алины тоже бедновата, пластик её лица для этого слабо приспособлен, но она хотя бы говорящая.
***
Первая в жизни работа не стала для Василисы работой мечты, но было терпимо. Расстраивало одно – Лёшка никак не поправлялся. Температура снижалась с утра, он без особого аппетита завтракал, выглядел бледно. Сильная слабость, грудной кашель, простыни, мокрые от пота. Весь день валялся – спал или смотрел мультики по местному гостиничному кабелю. Совершенно бессмысленные, бессюжетные, на непонятном писклявом языке. Просто мельтешение цветных фигур, но других развлечений тут нет. Грустный шмурзик от него не отходит, согревая