Шиллинг на свечи. Джозефина Тэй

что совершено преступление, на основании одного маленького предмета, лежавшего перед ними на столе. Допустить ошибку здесь значило не только признать свою полную некомпетентность, хуже того – вызвать всеобщее возмущение, а на это идти никто не хотел. Поэтому Грант сдал свой абонемент на ложу в Критерион-театре и приехал в Вестовер. Он тоже в свою очередь осмотрел смутившее всех вещественное доказательство, терпеливо выслушал все их соображения по этому поводу, внимательно ознакомился с заключением медицинского эксперта и заснул лишь под утро с твердым намерением подробно допросить Роберта Тисдейла. Ну вот, теперь Тисдейл молча сидел рядом с ним, все еще в полуобморочном состоянии, которое было связано с внезапным интересом к его особе со стороны Скотленд-Ярда.

      Преступление налицо. Тут нет никаких сомнений. Однако допрашивать Тисдейла сейчас, в присутствии шофера, не стоило, а до Вестовера парень, быть может, немного очухается. Грант достал фляжку и протянул ее Тисдейлу. Тот взял ее дрожащими руками, отхлебнул солидную порцию виски и оправдывающимся тоном проговорил:

      – Не понимаю, что на меня нашло. Все это страшно на меня подействовало. Всю ночь не сомкнул глаз. Все время думал о том, что произошло. Не то чтобы мне хотелось об этом думать – просто никак не мог забыться, и мысли невольно крутились вокруг этого. А тут еще во время слушания дела мне вдруг показалось… А может, не показалось? Может, действительно что-то нечисто. Может, и не сама она утонула, а? Почему они отложили разбирательство?

      – Есть кое-какие обстоятельства, которые требуют дополнительных разъяснений.

      – Что, например?

      – Давайте отложим этот разговор до Вестовера.

      – Все, что я скажу, может быть представлено на суде стороной обвинения? – спросил Тисдейл, стараясь казаться равнодушным.

      – Точно. Как раз это я и собирался вам сказать, – небрежным тоном проговорил Грант.

      Остаток пути они проехали молча.

      К тому моменту, когда они вошли в кабинет старшего констебля местного отделения полиции, вид у Тисдейла был хоть и утомленный, но в общем-то вполне нормальный. Настолько нормальный, что, когда Грант, обращаясь к старшему констеблю, сказал: «Это мистер Тисдейл», тот – добродушнейший человек, если только не просить у него денег, – уже готов был пожать юноше руку и опомнился в последнюю минуту.

      – Добрый день, – сказал он и шумно откашлялся, чтобы скрыть минутное замешательство.

      Он чуть было не сделал грубейшей ошибки. Этого только не хватало: пожать руку субъекту, подозреваемому в убийстве. Правда, честно говоря, на преступника он совсем не походил. Вовсе нет. Хотя в наши дни по внешности судить трудно. Самые симпатичные люди вдруг обнаруживали такие пороки, о которых он до недавнего времени и представления не имел. Прискорбно все это, очень прискорбно. Да, но здороваться за руку с подозреваемым?! Нет, определенно не стоит.

      – Гм… Кхе-кхе. Прекрасное утро! – продолжил он после паузы. – Правда, для скачек плохо.

      Тяжко