На котов «от души» послал,
И… опять погулять ходил.
Мне всё думалось: «Спит ли он,
Или просто любитель в ночь
Нагулять аппетит на сон?»
Я, вот честно, поспать охоч.
И ругнувшись: «Да чтобы вас…
Допоётесь ведь, вашу мать…»
Я в который уж за ночь раз,
Попытался улечься спать.
Нам бы помнить вчера
На Руси всё одно – что вчера, что потом, —
Если жизнь не прижмёт, то и память глухая,
И цинично, наверно, охаять дурдом —
Что вошло в обиход, не сотрётся веками.
Чернотой вековой многомудрая Русь
Изводила свой Дух и нутро потравила…
Отчего? И когда? Да и сможет ли трус
Отвергая свой крест, не вдыхать и кадило?
Чем глупее сейчас, то случится едва ль
Возродить, что убил «солнцеликий Владимир»,
Если память людей, словно чёрствый сухарь,
То и дни, что потом, не случатся своими…
Нам бы помнить вчера, да назавтра бы впрок
Накопить в закрома, что в заветах от предков,
То покинул бы Русь присосавшийся Рок,
То и верно кресты потопили бы в реках,
Да и «чёрных служак», что с кадилом и дурь
В прежде умный народ, распевая внедрили,
Но сегодня силён под крестом «дымокур»,
Что давно уже ждёт, чтоб «вчера» мы забыли.
Слово. Люди и числа
Туман затмит серебряное слово,
Сожгут в кострах поэтов славный век,
Но возрастёт на зольниках былого
Всесильный дух несущий русский свет;
Очнётся мир от мнимого величья
И обратит на Русь пытливый взор,
И сбросив сор с себя псевдо-античья,
Вернёт язык, что чтился испокон.
И зазвучит поэзия творенья,
Из родников ведической земли —
Никчёмный сор межъязыковых прений
Сойдёт на нет, как прежде короли.
Не будет войн – Земля себя очистит:
Больных излечит, злобных заберёт…
Но гибнут люди обращаясь в числа,
Слова поэтов не беря в расчёт.
Пичуга чудная
Чуть свет, и пичуга чудная
О чём-то протяжно поёт —
Две ноты, но, кажется, знаю,
Кого эта кроха зовёт;
И пусть ошибаюсь я скоро:
В той песне стремящейся жить,
Подкрашенной каплей минора
Словечко мне слышится – «Вить!»
И я, окликаясь охотно,
Шепчу ей походу – «Я тут…»,
И думаю: «Матерь-Природа,
А как это чудо зовут?
И я бы хотел её имя
Сказать троекратно в рассвет,
Чтоб птаха с душой херувима
Меня поминала сто лет…»
Но шепчет в берёзах мне ветер
Что пташкам имён не дают,
Что только в стихах у поэтов
Они на две жизни живут,
И только