– Спокойно, не нужно горячиться. – Трауриг снова усмехнулся, – Слушай, сынок, Кромвель не против этой идеи.
Сынок. Трауригу нравилось делать вид, будто я до сих пор только на пороге взросления, он будто ждал, когда я наложу в штаны.
– Не против? – спросил я, фыркая. – Ему бы следовало умолять меня остаться и предлагать мне половину его королевства.
– И вот в чем загвоздка. – Трауриг махнул рукой, показывая на меня, будто я был каким-то экспонатом, о котором он говорил. – Кромвель думает, что ты слишком быстро освоился. Тебе только тридцать два, Кристиан. А ты не был в зале суда уже пару лет. Ты хорошо работаешь с клиентами, твое имя говорит само за себя, но ты больше не работаешь в поте лица. Девяносто шесть процентов твоих дел не доходят до суда, потому никто не хочет иметь дело с тобой. Кромвель хочет увидеть тебя жадным, изголодавшимся. Хочет увидеть, как ты борешься. Он скучает по тому огню в твоих глазах, который заставил его вырвать тебя из того офиса прокурора, когда у тебя появились большие проблемы с губернатором.
Во время второго года моей работы в офисе окружного прокурора мне попало в руки громадное дело. Это был тот же год, когда на Теодора Монтгомери, бывшего окружного прокурора Манхэттена, обрушилась критика за то, что он допустил истечение срока исковой давности из-за непреодолимой рабочей нагрузки. Монтгомери швырнул дело мне на стол, говоря, чтобы я сделал все возможное. Он не хотел, чтобы еще одно недоразумение было повешено на него, но у него так же не было работника, который мог над этим поработать.
Это дело стало самым громким в Манхэттене за весь год, все только о нем и говорили. Пока мое начальство охотилось за налоговыми и банковскими мошенниками, я следил за наркобароном, который сбил трехлетнего мальчика, погибшего на месте, когда спешил на шестнадцатилетие своей дочери. Классическое бегство водителя с места дорожного происшествия. Разыскиваемого наркобарона звали Денни Романо. Он вооружился армией из первоклассных адвокатов, в то время как я прибыл в суд в своем так называемом костюме Армии спасения и с разваливающимся кожаным портфелем. Все болели за парнишку из офиса окружного прокурора, чтобы он арестовал большого плохого мачо. В конце концов мне удалось выбить из Романо признание в непредумышленном убийстве транспортным средством и приговорить его к четырем годам в тюрьме. Это была маленькая победа для семьи бедного мальчика и огромная – для меня.
Дикон Кромвель буквально загнал меня в угол во время похода в парикмахерскую, когда я только окончил юридический факультет в Гарварде. У меня был план, и он включал в себя создание собственного имени в окружном офисе. Но тогда он сказал мне найти его, если я вдруг захочу посмотреть на другую сторону жизни. После дела Романо мне не пришлось ничего делать, он сам вернулся ко мне.
– Он хочет увидеть меня