Сентябрь. Александр Мальцев

На «плахе» парня уже вовсю ждали, поскольку в недрах его сумки лежала тетрадь с двумя новыми текстами для песен. Ни в какой из других социально-культурных групп эти тексты не назвали бы даже приемлемыми, но, поскольку они идеально следовали канонам субкультурного движения, к которому себя причислял парень, там их точно посчитают отличными. За это парня и любили в коллективе: он как-то интуитивно настраивался на волну своего окружения и всегда писал так, как его друзьям бы нравилось. Тогда парня еще не занимали вопросы творческой реализации, а, наоборот, он изо всех сил стремился оставаться «своим» среди них и боялся хоть как-то выделяться, ведь это означало бы стать изгоем и там. Все это лежало у парня на подкорке, но вряд ли подросток, которому только в конце этого месяца должно исполниться 16 лет, думал о чем-то подобном всерьез. Главное сегодня – это показать песни, выпить и вернуться домой, пока мама не пришла.

      День уже медленно катился к вечеру, и людей на улице становилось все больше: дети бежали из школы домой, взрослые шли с работы, по пути успевая зайти в магазины, в общем, даже в таком не самом суетливом городе к вечеру в будни в центре людей было просто не протолкнуться. Тем удивительнее было среди этого потока рутины увидеть на той самой площади с памятником Ленина настоящий праздник цветов и красок. От поглощающего все и вся черного до кричащего розового, от кислотного зеленого до ультрамарина, от черно-белой шашки до однотонного томного красного. Если раньше эта цветовая дифференциация имела строгое назначение для разграничения, скажем так, зон влияния между разными субкультурами, то сейчас, в массе своей, все тусили вместе. Конечно, как и всегда, были радикалы, уходящие на отдаленные скамейки, чтобы там группами по 10-15 человек исповедовать свои узкоспециализированные взгляды на самовыражение. Они называли себя «последними трушными», но в тусовке их скорее называли «блаженными» (скажем так, это было самое мягкое прозвище, которое получали такие товарищи). Но, как и было сказано ранее, в основном все пили и радовались жизни вместе. И самая сильная концентрация была вокруг людей, которые принесли с собой гитару. Как только из чехла доставали заветный инструмент, его гравитация будто возрастала в тысячи раз, потому что притягивала к себе всех в округе, иногда даже радикалов. Каждый хотел спросить гитариста, умеет ли он играть ту или иную песню, и искренне радовался, будто выиграл в лотерею джек-пот, если владелец инструмента отвечал положительно. Конечно, был и список песен, которые играли чуть ли не в обязательном порядке: это были песни Цоя («Группа крови», «Звезда по имени Солнце», «Пачка сигарет», «Мама-анархия», «Спокойная ночь»), Короля и Шута («Прыгну со скалы», «Кукла колдуна», «Ели мясо мужики», «Лесник»), «Батарейка», «Гитары», «Полковнику никто не пишет», «Хали-гали», «Орбит без сахара», «Почему», «Ты дарила мне розы», «Морячок», «Хочешь», «Ариведерчи», «Искала»…список пополнялся ежегодно, но хотя 3-4 песни из него точно должны были прозвучать, поскольку умение их играть в тусовке неформалов считалось показателем гитариста хорошего уровня. Иностранное, кстати, тоже играли, но слов, чаще